Правда, Ракитянский реабилитировался за порчу казенного документа. Нашлись у него нужные знакомые, и паспорт Полине выправили в кратчайшие сроки. Ростислав Игоревич добросердечно предложил ей сразу вписать в паспорт нужную фамилию и снова был бит паспортом. Нет уж, замуж позвал – будь любезен! А он был очень любезен, но чрезвычайно занят. Они, впрочем, оба.
* * *
Улетел в командировку. На целых три дня. Ей бы радоваться – есть возможность хоть что-то сделать для себя, потому что когда Слава рядом – он поглощает все ее время. Но Полина, как малолетняя романтичная дурочка, тоскует. Пишет сообщения и шлет фото. Господи, он же приедет через два дня! И как прожить эти два дня, зная, что ты придешь домой – и там никого. Спать она ложится в его футболке.
* * *
Первое, что увидела, открыв дверь – его туфли. Приехал! А ведь завтра должен был…
Ее туфли остались валяться рядом с его.
Слава спал в кресле, и она замерла на пороге. Он только туфли и снял. Портфель стоял тут же, рядом с креслом. Немного ослаблен галстук и расстегнут пиджак. Голова откинута назад и набок, руки на подлокотниках лежат спокойно. Любоваться. Просто стоять и любоваться. Долго-долго. Но не бесконечно, правда же?
Полина прошла и аккуратно села на подлокотник кресла чуть двинув его руку. Взъерошила волосы.
- Откуда ты взялся? - тихо на ухо.
- Прилетел последним рейсом, - сквозь сон. – Чтобы тут уснуть.
- Не все ли равно, где спать?
- Мне – нет. А тебе – все равно?
- И мне не все равно, - она трется щекой о его щеку. - Устал? Хочешь на ручки?
- Хочу. Иди на ручки, - Слава потянул ее на себя, и вот она уже на его коленях. И на чем-то еще, весьма твердом.
- Вот так спал, никого не трогал, - вздыхает Ростислав на ее ерзанья. - А ты пришла и…
- Пойдем в постельку, любимый, - сдерживаться сил нет, и она припадает долгим влажным поцелуем к его шее. - Ты ляжешь на спинку, и я тебя там нежно и ласково трахну.
- Шиш тебе. Это я тебя… - встает с ней на руках. – А впрочем, давай.
Зато утром…
- Слава, презерватив где?! Ты почему презерватив не надел?!
- Я?! Кто трахает, тот и презерватив надевает, - традиционно сонно из-под одеяла. А ей хочется смеяться. Потому что залетим – родим!
Однако ее подлый организм, ее фирменная фертильность - взяли, похоже, паузу. У них со Славой были и прерванные, и безопасные дни и просто – потеря контроля и памяти. Но фертильность молчала. Подлянок не устраивала. И Поля почему-то считала это очень хорошим признаком.
* * *
И снова командировка. И снова она скучает, но держит себя в руках и даже с пользой для внешности проводит время. И снова он возвращается последним самолетом. Уставший.