Лев: Видишь меня?
Дина: Ага, вижу. Машу рукой и желаю спокойной ночи.
Лев: Спокойной ночи и до завтра.
Но от окна он так и не отходит. Женский силуэт в гостинице напротив слегка отдаляется. Задергивает тонкие шторы. А девушка за шторой… начинает раздеваться. Силуэт сквозь тонкий тюль видно прекрасно. Стягивается через голову футболка, поднимаются руки вверх. Девушка поворачивается в профиль, виден абрис груди.
— Твою мать…
— Она флиртует с тобой, малыш. Персональный стриптиз. Очень смело.
— И что делать?
— Как минимум, не тупить.
Он потом долго не мог уснуть и обдумывал увиденное. Несколько раз собирался что-то написать, но так и не придумал — что. Опять вернулась робость, та самая. Кажется, он Дине и в самом деле нравится. Вспомни, идиот, что в этом случае полагается делать.
Да уж что-нибудь делать точно надо! Сегодня он слил совершенно стопроцентный шанс на поцелуй — просто потому что растерялся как мальчик. Все как-то вместе… Целомудренный купальник только подчёркивал, какую совершенную фигуру он облекает. И ее доверчивое «Ты же со мной». И губы ее, которые уже давно просто сводят его с ума, так рядом. И чёртова прорва метров воды под ними. И он просто не смог решиться. И написать теперь тоже не решился, ему казалось, что это будет неуместно.
Надо действовать иначе. Но действовать — надо. Завтра — последний день, закрытие фестиваля. А потом — Москва. Москва и Лола.
— Чем это я плоха?
— Ничем. Но завтра под ногами не мешайся, пожалуйста.
***
Дина пригласила Левку на закрытие. Без ее приглашения он бы, конечно, на такое мероприятие никогда бы не попал. А сейчас, идя с безупречно элегантной в простом чёрном платье Диной по холлу кинотеатра, думал о том, что скажи ему кто три года назад — не поверил бы. Что будет проходить мимо и едва не касаться плечами людей, которых видел прежде только по телевизору. Если бы ему об это сказали три года назад — пришел бы в дикий неописуемый восторг. Сейчас… сейчас его гораздо больше волновала девушка рядом. А все эти люди вокруг — теперь он просто знал им цену. Точнее, знал, что у каждого в этом бизнесе есть цена. И у каждого на лбу невидимый ценник. И рано или поздно каждому задается главный вопрос. Сколько? Не обязательно денег. Кто-то расплачивается телом, кто-то — душой. Но талантом и трудом — никто. Неликвидный товар.
Левка изумлялся сам себе, своему холодному цинизму и ледяному спокойствию. И тому, как безупречно играл роль. «Это Лев, он специалист по культуре скифов и сарматов». Лев кивал, сдержанно улыбался и молча пожимал руки. Не говорил, только слушал. Он надел на себя чужую маску. Снова. Тогда он еще не знал, как дорого ему это обойдётся, но легкий дискомфорт уже постучался в сердце. Поэтому роль молчаливого и улыбчивого спутника Дины Ингер исполнялось им со всею тщательностью. Но все же прискучила через три часа. И с банкета они дружно сбежали. У них двоих свое закрытие. Своего фестиваля.