Холеная мужская рука с маникюром и печаткой на безымянном пальце стряхнула пепел, а потом и вовсе окурок отправился в урну, а Игорь закурил следующую. Что ему там Тоха говорил про Дину? Что видел ее в Сочи с каким-то хлыщем? Может, в этом дело? И Дину кто-то приходует, а Игорь не в курсе? В желудке начало жечь. Так, с этим делом надо разобраться, выяснить, кто это такой был там в Сочи.
Зазвонил телефон. Алиса. Доченька любимая единственная, черти ее забери.
Ну точно сговорились!
***
Музеями, как и кинофестивалями, Дину было не удивить. Родители в свое время немало сил положили на ее культурное воспитание. Правда, усилия эти принесли весьма неожиданные плоды. Дине было откровенно скучно в музеях и картинных галереях, где славу картинам делали, по ее мнению, всякие Винченцо Перуджи. Настоящая жизнь, с ее страстями, событиями и красотой — она там, на улице, но уж никак не в музеях. А еще там вечно толпы народу.
Теперь вся эта концепция трещала по швам. Скажем спасибо Льву Аркадьевичу Кузьменко. Дина впервые в жизни оказалась с картинами один на один. И эти итальянцы старой школы, а иже с ними голландцы и испанцы безо всякого сожаления вломили ей с места и разворота.
Лев сначала что-то рассказывал ей, но потом понял, что слова лишь мешают. И они молча переходили от картины к картине. Они двое. И «Вознесение» Беллини. И когда ты находишь в себе силы оторвать взгляд от картины и поворачиваешь голову — там тебе уже поджидают незрячие глаза слепых Брейгеля.
После Дина была тиха и молчалива. Она совсем не такого ожидала от этой встречи. Это оказалась не встреча с мужчиной, в которого она влюбилась. А встреча с чем-то иным, ранее ей незнакомым. Удивительные открытия чередой ступают по ее жизни.
— Предложение о кофе еще в силе? — вторгся в ее мысли голос Льва.
— Да, конечно, — Дина неуверенно улыбнулась.
— Тебе не понравилось? — серьезно спросил он.
— Мне слишком понравилось, — так же серьезно ответила она. — Вы, работники музеев, страшные люди. Вы способны заставить замолчать даже такую трещотку как я! — и, заметив, что Лев собирается возразить, не дала ему такой возможности. — Ты переживёшь, если я угощу тебя кофе в домашней обстановке?
В его взгляде мелькнуло удивление. Да, она снова навязывается, приглашая к себе домой, ступает на зыбкую почву — Дина это осознавала ясно. Ну так что же, пусть. Мысль о том, чтобы идти в людное место, претила. Хотелось еще сохранить эту тишину, уединение. Не расплескать.
— Переживу, — мягко ответил Лев. — С удовольствием даже.
— Отлично, — Дина деловито взяла его под руку. — Заодно посмотришь одну вазу и скажешь, какой это век. Досталась от мамы, а я не помню, что она про нее говорила. А ты же у нас эксперт.