- Но ведь вы мне рассказывали про вашу маму. Вы говорили, что...
- Она предала отца, и она предала меня.
Струмилин закурил, а потом спросил в упор:
- Паша, а вы не обижены на советскую власть? За отца? И за детский дом? И - за Богачева?
- Мой отец - советская власть. А тот, кто подписал ордер на его арест и расстрелял потом... Я ненавижу их... Они были скрытыми врагами. А потому они еще страшнее. Они делали все, чтобы мы перестали верить отцам. А нет ничего страшнее, когда перестают верить отцам. Тогда - конец. Спорить с отцами нужно, но верить в них еще нужнее. Так что я не обижен на советскую власть, Павел Иванович, потому что она - это мой отец, вы, Брок, Володя, Геворк...
- Между прочим, - сказал Наум Брок, передавая Струмилину очередную радиограмму о погоде, - старик Ашот, о котором ты говорил, не так уж не прав, как тебе кажется, Паша. После пятьдесят третьего года восемь лет прошло. Нас учат:
"Смелее бейте плохое! Ярче возносите хорошее!" Так вот хорошее мы возносить умеем, а что касается плохого, так здесь вариант "моя хата с краю" по-прежнему здорово силен.
- Это точно, - согласился Пьянков, - на рукопашную нет храбрее нас, а как на собрании начальство крыть за справедливое, так здесь мы па-де-труа вычерчивать начинаем: все одно, мол, не поможет.
- Да... - сказал Струмилин. - Надо сильней и смелей критиковать все плохое.
Тогда жизнь станет у нас просто куда как лучше. А сейчас иной страхуется:
"Покритикую, а начальство, глядишь, квартиры и не даст, вот я в бараке и останусь"...
- А мне кажется, не только в этом дело, - сказал Павел, - мне кажется, все проще. Есть люди честные и смелые, а есть трусливые и нечестные. Честный - он везде честный.
Аветисян заметил:
- Может быть. Но лично я бараки с удовольствием сжег бы, все до единого...
7
- Дай побольше газа, Вова, - попросил Богачев, - еще чуть больше.
- Боишься, что уйдут радисты и ты не сможешь получить радиограмму?
- Тебе в цирке работать. Реприза: "Провидец Пьянков с дрессированными удавами".
- Не дам газа.
- Володенька!..
- Пусть тебе провидец дает газ...
- Вовочка!..
- Пусть тебе удавы дают газ, - бормотал Пьянков, осторожно прибавляя обороты двигателям.
Богачев смотрел, как стрелка спидометра ползла вправо. И чем дальше она ползла вправо, тем радостнее ему становилось. Он обернулся к Пьянкову и сказал:
- Ты гений, старина!
- Ладно, ладно, не в церкви.
- Не сердись.
- Не то слово. Я задыхаюсь от негодования.
Брок засмеялся и сказал Аветисяну:
- Геворк, знаете, мне страшно за Мирова и Новицкого. Наши ребята вырастут в серьезных конкурентов.