В самом начале Патон зачитал сотрудникам краткий документ — всего полторы странички машинописного текста, — который, как сигнальная ракета, возвещал о начале наступления. Они уже давно к нему готовились, и все же в чем-то постановление было для них неожиданным.
За короткое время требовалось не только разработать, создать, но и испытать, обкатать огромную машину, которой, по-видимому, в десятой пятилетке предстояло сварить не один километр швов на трассах будущих нефте- и газопроводов.
И пока другие участники совещания обменивались мнениями, пока обсуждали организационные вопросы, двое из присутствующих, на плечи которых должна была лечь основная ответственность за качество и сроки, думали каждый о своем.
С. И. Кучук-Яценко, доктор наук, заведующий лабораторией.
Вновь сжатые сроки. Даже слишком сжатые. Значит, опять спешка, опять срывы, которые неизбежны при таких темпах. Машина века — звучит красиво. Действительно, новая эра в строительстве топливных магистралей. Но главное — скольких ребят, кочующих по трассе строящихся газопроводов, заменит эта новая машина? Тех самых, в брезентовых робах, которые, прикрыв лицо щитком, словно древние рыцари забралом, кольцуют швом электросварки стыки труб на всех широтах, где проходит трасса, в любую погоду: под нудным осенним дождем, в сухой северный мороз, в жаркий июльский полдень.
Авторы документальных фильмов очень любят снимать сварку последнего стыковочного шва на трассах газо- и нефтепроводов. Все так торжественно, романтично и... так легко, что даже непонятно, почему строители долго вели эту нитку. С блеском летят искры, сварщики чинно, не торопясь, ведут багровую полосу шва, зрители аплодируют.
Но почему-то никто ни разу не видел другого кадра. Когда те же сварщики, сидя на корточках па дне траншеи, сваривают нижнюю кромку трубы, которая нависает над ними. Варят в неудобной позе: затекают ноги, а спина деревенеет так, что не разогнуться. Конечно, кадр малоэстетичный...
Сколько лет Кучук-Яценко думал об этом? Наверное, больше двадцати. С той командировки, когда он испытывал первую малогабаритную машину...
Два года назад они могли уже начать работу над К-700. По идеям, технологии у них был задел. И можно было бы создать машину не торопясь, исподволь. Но тогда она еще не была нужна. Не нашлось бы фронта работ. А вкладывать 1,5 миллиона рублей в разработку, не имея заказчика...
В напряженном ритме есть свои преимущества. Сроки обуздают конструкторский пыл, удержат их от фантастических порывов. Вон как блестят глаза у главного конструктора Сахарнова, как он в нетерпении барабанит пальцами по столу. Мыслями он уже весь там, «на тропе войны». Почти за двадцать лет совместной работы было немало возможностей вполне узнать характер конструктора. Тот каждую машину в начале пути видит, как нечто грандиозное, небывалое в технике. Всякий раз он мечтает поразить технический мир. А когда работа закончена и машина получает признание, он неизменно с горечью упрекает всех: «Нет, все-таки не дали мне полностью развернуться».