«…Боже вечный, расстоящияся собравый в соединение и союз любве положивший им неразрушимый; благословивый Исаака и Ревекку, наследники я Твоего обетования показавый: сам благослови и рабы Твоя сия, Константина, Екатерину, наставляя я на всякое дело благое… Ты бо изначала создал еси мужеский пол и женский, и от Тебе сочетавается мужу жена, в помощь и в восприятие рода человеча. Сам убо, Господи Боже наш, пославый истину на наследие Твое и обетование Твое, на рабы Твоя отцы наша, в коемждо роде и роде, избранные Твоя: призри на раба Твоего Константина и на рабу Твою Екатерину и утверди обручение их в вере, и единомыслии, и истине, и любви… О еже ниспослатися им любве совершенней, мирней и помощи, Господу помолимся» (ч. 5, гл. IV).
И где же, в самом деле, больше вековой мудрости – здесь ли или же в позднейших попытках Л. Толстого подорвать нравственную основу брака, охаять, очернить, принизить и, главное, внутренне выхолостить, освободив от всего высокого и духовного, чувство подлинной, истинной любви между мужчиной и женщиной?
Потуги и попытки эти поистине оставляют нас равнодушными и в жизни мира ничего не меняют.
* * *
Вопрос о семье всегда связывался буржуазными философами и публицистами, а пуще – теми, кому они служили, т. е. представителями капитала, с вопросом о собственности. Доказывалось и казалось, что как скоро человек женился и завел семью, то он обязательно должен был в доступной ему, максимальной степени обзавестись и собственностью. И вот производилось жадное, безудержное, часто бессмысленное и поглощавшее все силы главы семьи накопление, – и все якобы во имя семьи. Попечением о семье оправдывалась, между прочим, и крупная собственность на землю. Советская действительность выявила необоснованность такого взгляда. Семья в СССР существует, а собственности на средства производства (имения, фабрики, крупные торговые предприятия) нет. Семья в СССР – трудовая. Здесь часто работают и жена, и муж, причем накоплению трудовой собственности, до собственных домов включительно, препятствий не ставится. Однако помещиков, купцов и фабрикантов нет, как нет, в какой бы то ни было степени, и капитализма вообще.
Семья, как оказалось, может прожить и с этой ограниченной собственностью. Дети в СССР растут счастливые и здоровые, но не перекормленные до степени молодых, породистых поросят и не избалованные вконец ничегонеделанием. Государство во многом (бесплатное образование, лечение и т. д.) приходит на помощь семье. Счастливы же советские семьи не меньше, чем в старом, отошедшем в прошлое обществе.