– Спасибо за эклеры, – говорит подруга, уничтожив все сладости за пару минут. Потом она выпрямляется и бросает на меня взгляд репортера. – Как дела в Доме Воронов?
Вот и неприятная часть разговора, но я к ней подготовилась. Глубоко вздохнув, собираю в голове все составленные фразы.
– Все хорошо. Я уже почти попала в их ряды. Тогда у меня снова будет больше времени на тебя. – Беру бумажный стаканчик и делаю глоток. – Над чем работаешь?
Ханна долго обдумывает ответ.
– Все еще над исчезновением Беверли Грей? – спрашиваю я.
Она кивает.
– Не могу сдвинуться с мертвой точки. Есть новые следы, только они никуда не ведут, словно девушка – призрак. – Она тоже пьет кофе, открывает рот, но ничего не произносит. Будто точно не знает, нужно ли промолчать.
– Эй, что случилось? Ты можешь говорить со мной обо всем, ты же знаешь. – Я удерживаю ее взгляд, пока она не кивает.
– Ты… сможешь провести небольшое расследование в Доме Воронов? Мне нужно знать, оставляла ли Беверли какие-то записки, писала ли кому-то еще, помимо той Валери, о которой ты рассказала.
Пушистое чувство внутри становится твердым комком.
– Ты просишь… шпионить? – Даже если у меня самой появлялась подобная идея, совсем другое дело, когда тебя об этом просят.
Ханна колеблется, но потом кивает.
– Не знаю, как еще получить информацию. Вся ситуация могла бы стать сенсацией. Лучшее, что мы писали в «Шепчущем». – Она смотрит на меня с надеждой. В моей голове укладывается истинное значение ее слов. Сенсация могла бы принести Ханне расширение частичной стипендии, награду, привлечь будущего работодателя. Но я хочу услышать это от нее самой.
– Ладно, я помогу тебе… – начинаю я, и Ханна уже светится. Сияние гаснет, когда она слышит окончание предложения. Внезапно между нами разверзается пропасть, которая становится все больше. – …если ты честно признаешься, почему так зациклилась на этой девушке, и расскажешь о таинственном источнике.
Ханна опускает взгляд и вяло качает головой.
– Не могу, – шепчет она. – Пока нет. Я смогу рассказать тебе обо всем, когда ты уйдешь от них. Поверь мне, пожалуйста, Кара! Уходи оттуда, и я обо всем тебе расскажу.
Больно. Несмотря ни на что, она мне не верит. Я даже не понимаю, зачем мне нужно оставить последний шанс на стипендию и остальные преимущества общества Воронов. Она не может этого требовать. Семье Ханны не пришлось брать кредиты, чтобы она училась в Святом Иосифе. Подруга знает о моей ситуации, и ее всегда принимали у меня дома с распростертыми объятиями. Слова, которые вырываются сами собой, сопровождает горький привкус во рту.