Интермедия. Воспоминания из будущего.
«В охранные отряды169 я попал в конце 38-го. Много пришлось поколесить по стране. Много где надо было наводить порядок. Было весело и интересно. Потом война с Польшей. Много наш штурмбанн170 в Польше не успел повоевать. Нас почти сразу озадачили организацией приёма военнопленных. Потом, через полгода была Франция. Там мы уже воевали. Лагерями занимались другие. Потом Греция. Хорошие времена были. Тепло, море, молодое вино, знойные гречанки. Но, и по горам полазить пришлось. Там в греческих горах я первый раз и отличился, стал шарфюрером171. Потом была подготовка к войне с большевиками. В Россию я входил уже обершарфюрером172. Зимой поморозился под Москвой. Буквально. Отправили в Рейх лечиться. Весной, выписавшись из госпиталя и отгуляв отпуск, получил назначение в Норвегию. Кадровики рассудили, что раз в Греции воевал в горах и раз выжил в русские морозы, значит я уже готовый северный горный стрелок. Так я попал в дивизию «Норд». Получил звание унтерштурмфюрера173 и пехотный штурм174. Не успел освоиться, как началось русское наступление175. Почти три недели напряжённых боёв. В какой-то момент мы даже попали в окружение. Русские лыжники перерезали дорогу ведущую из Кестеньги в Финляндию. Тут бы и закончилась для нас война, но нам на выручку шла 163-я пехотная дивизия. К тому времени русские уже потеряли почти все свои танки176. Не, это не мы их перестреляли, это какой-то их умник послал танки в атаку через болото, там они все и застряли. Мне повезло, русские танки застряли как раз напротив позиций моей роты. Эти танки записали на наш батальон, а я получил следующее звание и Железный крест 2-го класса. В общем 163-я нас выручила. Но, нам всё же пришлось отойти на несколько километров от своих старых позиций. Потом почти год мы маялись бездельем. Ну, как бездельем. По сравнению с тем, что творилось на других участках фронта. Это там были битвы-прорывы-окружения-победы-поражения. У нас же – так перестрелки. Миномёт пару раз в день выстрелит, раз в неделю бомбардировщики прилетят, снайпер постреляет, диверсанты пару-тройку раз в месяц похулиганят. Рутина-скукота. Иногда ездили на отдых в Кестеньгу. Там что-то типа санатория было. Бухнуть, помыться, отоспаться, в борделе покувыркаться. В конце 42-го русский снайпер убил нашего командира батальона. Я единственный из офицеров штурмбанна имел орден, ну мне и присвоили чин гауптштурмфюрера и назначили командиром батальона. Нормально. За четыре года из рядовых до комбата дослужился. Мечтать начал. Судя по всему война ещё не скоро кончится, так глядишь и до штандартенфюрера