Это был примотанный кожаными ремнями к стулу Хойсо, во рту которого торчал огромный эклер. С кончика которого выглядывал рыбий хвост. Все это дело безуспешно продолжал заталкивать в пищеварительный тракт Роуль, при этом безумно хохоча. В момент, когда ученик замолк, он понял, что за ним наблюдают.
— Здра-а-а-а-асть, — улыбнулся он и скосил взгляд на Хойсо, который уже позеленел и закатил глаза. — Он хотел эклер с ароматом сифилитической портовой девки.
— А привязали его зачем? — сдерживая рвотные позывы, спросил ученик.
— Портовые девки такие, — развел руками упырь. — Никогда не знают, заплатит клиент или нет.
Габо присел возле кресла и поднял взгляд на небо.
Пещера Прародительницы все больше преображалась. Постепенно ее уютная поляна обретала новую мебель и становилась уютнее.
Мир тоже разрастался и все меньше походил на простую поляну с лесным озером. Место, где была поляна, поднялось, и теперь деревья располагались на склоне холма. Озеро превратилось в исток родника, из которого начинался ручей, который звонко и мелодично утекал вниз.
Теперь с вершины этого холма было видно долину, почти до горизонта застеленную лесной чащей. На горизонте виднелись горы со снежными шапкам.
Сегодня над ними плыли длинные вытянутые облака, к которым подступало садящееся светило.
— Это место быстро преображается, — заметил пылающий рыцарь, любуясь открывающимся видом.
— Все меняется, — кивнула хозяйка подземного мира.
Она продолжала вязать. Сегодня ее полотно было необычного светло-серого цвета. Оно спускалось с ее колен, достигало свежей зеленой травы и спускалось к краю холма, где превращалось в туман.
— Я тогда был маленьким, — произнес воин, не сводя взгляда с облаков над вершиной гор. — Мне очень нравился яркий оранжевый цвет на горизонте во время заката. Это было так красиво, словно угли костра в ночи. Насыщенный цвет, дающий остатки тепла…
Прародительница замерла и перестала вязать. Она подняла взгляд на небо.
— Отец всегда говорил, что после такого заката следующий день будет холодным, — продолжил тем временем пылающий рыцарь. — На самом деле так было не всегда, но… Мне очень нравился этот свет… Однажды я увидел его на берегу реки, когда помогал отцу рыбачить. Там река впадала в Ламонью — огромное озеро, у которого не было видно другого берега. И тогда… тогда казалось, словно оно опускается в воду и тонет.
Прародительница слегка улыбнулась.
— Словно металл, раскаленный до бела, опускали в воду для закалки. Светило краснело, опускалось в воду и с каждой минутой казалось вот-вот, и все разом померкнет.