Габо сделал, как сказано, и медленно пальцами принялся наносить силу, окрашивая светило, которое начало опускаться за длинные перистые облака.
Горизонт постепенно окрашивался теплыми красными тонами, расходились лучи, а повзрослевший мальчишка сидел, приоткрыв рот, и не мог оторвать взгляда от увиденного.
В памяти не было трудных времен и голода, что не раз приходилось пережить. Не было мыслей о повзрослевших детях. Не было воспоминаний о похороненной супруге.
Габо был всего лишь мальчишкой, которой вот-вот отхватит подзатыльник за того самого налима от отца. Левая нога мокрая, и в лицо дует прохладой от огромного озера.
В горле встал ком, во рту пересохло, и мальчишка сглотнул.
В этот же миг видение развеялось.
Он сидел на короткой молодой траве у кресла, вытянув руку, гладил горы и светило, что отдавало остатки тепла. Горизонт и само солнце были красного оттенка.
Чуть в стороне журчал ручей, бравший свое начало от небольшого озера на вершине холма.
В лицо дул легкий прохладный ветерок, словно предвещая наступающие холода.
К спине, обхватив пылающего рыцаря за шею, прижалась Прародительница.
— Это прекрасно, — прошептала она ему на ухо.
Габо снова опустил взгляд на свои руки и тихо ответил:
— Имперцы взорвали Вивек, а вчера рванули порт и рыбацкий городок на берегу, — не сводя взгляда с руки, произнес он и сжал кулаки. — Мы не можем вычислить всех фанатиков. Армия собрана, и завтра мы уходим к империи, чтобы сразиться с Маркусом…
Женщина молча потянулась шеей и прильнула к его виску щекой, после чего спокойно и размеренно принялась дышать на ухо.
— Я пришел сказать, что завтра я уйду с армией на восток, — закончил он.
— Можешь идти, я тебя не держу, — прошептала она. — Но ты должен кое-что мне пообещать.
Габо молча кивнул.
— Ты должен пообещать мне вернуться.
Пылающий рыцарь думал секунд десять. Он прекрасно понимал, что в империи может произойти что угодно, и давать такие обещания как минимум бессмысленно. Однако, разум так же говорил, что Прародительница не делает ничего просто так, и ее слова, а тем более обещания, имеют совершенно другое значение.
— Обещаю, — тихо произнес Габо, наблюдая, как солнце опускается за горный хребет. — Обещаю, что вернусь сюда.
Из-за гор торчал совсем маленький кусочек, еще чуть-чуть, и светило окончательно скроется. Красный цвет становился все ярче и насыщеннее, словно солнце старалось изо всех сил отдать последние крохи тепла.
— Ты уйдешь завтра, а сегодня, — тихо прошептала Прародительница, как можно крепче прижавшись к пылающему рыцарю. — А сегодня…