— Кто там?
— Я… Андрей, — прошептал он.
Она распахнула дверь, подхватила его под руки и ввела в прихожую.
— Наташа, в чем дело? — отозвался отец из своей комнаты.
— Ничего. — Наташа затащила Андрея к себе, и он рухнул на ее кровать.
— Я грязный весь… Извини.
— Что с тобой? Почему ты в городе?
— Потом, — голова Андрея поплыла в тумане. Вещи потеряли очертания и стало душно. — Тряпкой… Вытри на лестнице кровь…
В дверях показался отец. Он был в нижней помятой рубашке, на голове вязаный колпак. Растерянное лицо его покрылось смертельной бледностью.
— У нас раненый человек?! Это безумие! Наташа…
Не слушая, она побежала на кухню и с тряпкой в руках вышла на лестничную клетку.
Старик осторожно приблизился к постели, вытянув шею, взглянул из-за спинки кровати.
— Это вы, Андрей! Боже мой… В какую темную историю вы попали? Посмотрите на себя — вы весь в крови!
— Ничего, папаша, — прохрипел Андрей. — История без крови не бывает…
Наташа вернулась, с отчаянием бросила взгляд на неподвижного Андрея. Он слабо улыбнулся ей в ответ, с напряжением раздвигая онемевшие губы.
— Вот… Увиделись…
— Кошмар какой-то, — старик не мог прийти в себя.
— Идите, папа, идите, — Наташа повела его к двери, накинула крючок и, повернувшись, заплакала. Всхлипывая, достала из комода простыню, начала рвать ее на полосы.
— Я… Я ботинки, — Андрей попытался подняться на кровати. — Ботинки сам…
Нож снова вошел в рану. На этот раз он был еще длиннее Я раскален докрасна. Лезвие точно пронзило плечо и грудь, разрывая легкие и ломая ребра. Андрей отвалился на подушку и потерял сознание.
* * *
Глубокой ночью поручик Фиолетов постучался в кабинет полковника. Он прошел по ковровой дорожке к столу Пясецкого и положил на край несколько папок.
— Дело уголовника Забулдыги, Альфред Георгиевич, — сказал Фиолетов. — Как вам известно, он покончил жизнь самоубийством. Судьба альбома неизвестна. Но, как мы предполагаем, он сгорел во время пожара. Вот здесь все, что касается полученных донесений, опросов заключенных, населения. Потрачены большие средства. Все напрасно.
— Вы предлагаете… — начал полковник и замолчал, давая возможность закончить мысль поручику. Он смотрел на того, и первый раз за время их совместной работы у него шевельнулось к Фиолетову доброе чувство.
«Как плохо выглядит, — подумал он. — Совсем молодой человек, но под глазами мешки, цвет лица совершенно желтый. Много работает… Пьет? Это молодость. Война одних сломала, других ожесточила. Что она сделала с этим веселым легкомысленным человеком, которому судьба готовила карьеру блестящего гвардейского офицера и славу завоевателя женских сердец?.. Она его развратила, и в этом меньше всего его собственной вины…»