Волчья яма (Силаев) - страница 7
— Я хочу сообщить новые сведения, — зло, с подрагиванием губ, сказал полковник, — те, которые сокрыл от следствия.
Он стоял посреди комнаты, некрасиво расставив ноги, бледный, с угольно-черной щетиной на щеках.
— Что же побуждает вас к этому? — сощурился Бондарь, Полковник вдруг жестко рассмеялся:
— Только не раскаяние.
— А именно?
— Приятно сознавать, что на том свете будешь не в одиночестве.
— Там уже достаточно по вашей милости, — буркнул Андрей.
Бондарь устало махнул рукой:
— Не врите, господин офицер. Хотите жить… Надеетесь на что-то.
— Разве напрасно? — вскинул голову полковник.
— Не мне решать, — ответил Бондарь. — Зависит от вас… Хотя приговор уже вынесен. Я слушаю.
Полковник мельком посмотрел на стул, и Бондарь жестом предложил сесть. Опустившись у стола, полковник задумался. Рука его с грязными ногтями непроизвольно гладила сукно скатерти.
— Самое главное для вас, — наконец произнес он, — это фотоателье Лещинского. Там для документов фотографировались коммунисты и советские работники. Лещинский — наш агент. Сейчас у него альбом с адресами и снимками. Альбом в зеленом переплете… Несколько сотен фотоотпечатков. А если вы кого-то из них оставите в подполье… Думаю, — полковник усмехнулся, — это будет хороший подарок контрразведке Май-Маевского. Не так ли?
— Откуда вы знаете об этом?
Полковник пожал плечами.
— Я был обязан знать. И не только об этом.
— В дальнейшем расскажете обо всем, а сейчас… Через кого держали связь?
— Связником был один уголовник. Он за деньги выполнял определенные поручения. Естественно, мы ему не доверяли. Он сам не догадывался, кому служит. Обычная спекуляция продуктами или продажа дефицитных вещей, но… Каждая вещь сама по себе что-то обозначала. Кусок мыла — встреча в условленном месте… Полбуханки хлеба — сбор офицерского отряда… Вещи сами по себе или в сочетании друг с другом…
— Адрес и кличка?
— Мы встречались по воскресным дням на углу базара. С утра. Кличек у него много и все, я тоже воробей стреляный, фальшивые. Нас он интересовал только как почтовый ящик. Прошлым мы его не занимались. Один из главарей уголовного мира. Жадный, отвратительный и грязный тип. Я могу описать его словесно, но вы сейчас не тем занимаетесь, господа чекисты. Если альбом исчезнет, я потеряю надежду на помилование. Для меня дорога каждая минута. А для вас…
— Лихо задумано, — пробормотал Бондарь и посмотрел на Андрея, — если черт не шутит…
Андрей распахнул окно и закричал во двор со второго этажа, не дожидаясь приказа:
— Конво-о-ой! В седла-а!!
…Коней оставили с одним красноармейцем в переулке, а сами пошли проходными дворами. Кажется, Бондарю известны были тут все ходы и выходы. Он уверенно нырял в темные ворота, отодвигал в заборах доски, и Андрей с трудом поспевал за ним.