„Господи, как на Таньку то похожа“, – мысленно отметил Иван, „Вылитая“. Но младшая сестренка вместе с родителями, эвакуированная из Киева, сейчас жила в Казахстане и появиться в зоне боевых действий никак не могла.
– Тормози, – приказал Иван. Сидевший спереди за рулем рядовой Васюта послушно остановил мотоцикл и заглушил мотор, не доезжая метров пяти до троицы, перехватил висевший спереди автомат и красноречиво клацнул затвором. Березин неторопливо расстегнул кобуру, но пистолет доставать не стал. Он встал с мотоцикла, сместился вправо, чтобы не загораживать своим бойцам сектор обстрела, и сделал пару шагов вперед. Достал красное удостоверение со звездой и крупными буквами „СМЕРШ“, раскрыл его, предъявил военным, и приложил ладонь к козырьку фуражки:
– Старший лейтенант Иван Березин. Отдел контрразведки „СМЕРШ“ 30-ый стрелковый корпус.
Лейтенант и его подчиненные были в пехотной форме, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но сейчас Березин „засветился“ намеренно, внимательно наблюдая за реакцией военных и девчонки.
У парня и девушки ничего подозрительного Иван не заметил. А вот в глазах хмурого мужика на мгновение мелькнула растерянность. Лейтенант насторожился, но внешне остался деловитым и невозмутимым.
– Старшина 260-го полка 168-ой стрелковой дивизии Сергей Ильюшенко, – отрапортовал парень, отдавая честь.
– Рядовой 260-го полка 168-ой стрелковой дивизии Григорий Мещеряков, – козырнул хмурый мужик.
– Катя, просто Катя, местная я, – пискнула девчонка, вызвав улыбки у его ребят и Ильюшенко. Мещеряков остался таким же хмурым.
– Откуда и куда идёте? – Березин внимательно наблюдал за военными.
– А чего так строго, товарищ старший лейтенант? – улыбнулся молодой. – Свои мы. На Ораниенбаумском плацдарме воевали. Были ранены. Мне пару осколков вошли в грудь. Слава богу, на излете. А Гришу контузило, и он оглох малость. Морячки нас в Ленинград доставили. Лечились в госпитале на Энгельса. Раньше там школа была, а сейчас раненых со всего города свозят. После выписки на пару часов заехали к родственникам Мещерякова. Сейчас идем от них в Коккорево. Катюша с нами увязалась, ей к родичам нужно. Проводим девушку к родным, а потом на попутной машине до Ленинграда и на фронт. Туда транспорт постоянно ходит, уверен, нас подберут.
– Понятно, – на лице Ивана не дрогнул ни один мускул. – Значит так, старшина, берешь у Мещерякова книжку красноармейца и выписку из госпиталя, добавляешь к ним свои документы и передаешь мне. Не делая лишних движений. Рядовой остается на месте. У девчонки какие-то бумаги, подтверждающие личность есть?