Вроде все относительно хорошо закончилось. Американцы убиты, Шелестов-младший жив, но исчез в неизвестном направлении. Где сейчас искать парня, капитан не представлял. Оставался шанс, что Алексей сам свяжется с ними по телефону, установленному на конспиративной квартире, но пока никто не звонил. Петр Иванович Ивашутин в душе рвал и метал, внешне оставаясь спокойным. Его окаменевшее лицо со стиснутыми челюстями сильно напрягло капитана. А категоричный приказ, сделать всё возможное и невозможное для поиска Алексея, отданный ледяным голосом, вызвал у Сергея Ивановича ассоциации с лязгом передернутого автоматного затвора и треском срываемых погон.
Затрезвонивший служебный телефон заставил сонного капитана встрепенуться.
– Да, – Сергей Иванович схватил трубку. – Слушаю.
На его лице засветилась счастливая улыбка.
– Голос старый? Да плевать. Главное, что вышли на связь.
– Он сказал, что перезвонит, через час? Отлично, выезжаю!
27 декабря. 1978 года (Продолжение)
Пока Иван Дмитриевич ходил в Авдеевку, я снял повязку с головы. Пощупал пальцами ранку в волосах. Вроде, заживает. От пластыря на брови тоже избавился.
Через несколько минут старик ненадолго заскочил домой, в двух словах сказал, что гибель Константина Николаевича подтвердилась, вручил мне рюкзак с деньгами и стволы. Затем растопил печку, показал, как ею пользоваться и подкидывать дрова в топку, велел без стеснений брать продукты в пузатом холодильнике «Зис-Москва», стоящем в тамбуре и пить чай. Дал ещё парочку коротких наставлений, уехал связываться с Сергеем Ивановичем.
В ожидании новостей, я успел сделать комплекс упражнений с пудовыми гирями, прогуляться по двору, провести пять раундов боя с тенью, послушать радио, сытно пообедать яичницей с колбасой и остатками гречки. Вымыл посуду, почитал лежащий на столе свежий номер «Правды».
Шум подъезжающей машины застал меня за столом. Я отпивал маленькими глотками ароматный, исходящий паром чай из пузатой чашки, хрустел баранками, периодически с надеждой поглядывая на сгустившуюся за окном чернильную вечернюю мглу и прислушиваясь к каждому звуку. Одновременно думал о дальнейших действиях, как строить разговор с капитаном, а потом, если получится, и с Петром Ивановичем.
Звук мотора ворвался в моё сознание неожиданно.
«Кто-то приехал. Надеюсь, свои», – мелькнула тревожная мысль.
Я резко вскочил, толкнув корпусом стол, и чуть не расплескав чай. Кинулся к окну. В темноте, сквозь смутно виднеющиеся штакетины забора, пробивались ярко-желтые лучи автомобильных фар. Подхватил лежащий у стола рюкзак, рывком раскрыл горловину, достал «бульдог», заткнул его за пояс сзади. Вытащил из кармана дирринжер. Метнулся ко входу, снимая с крючка и надевая на ходу куртку. Быстро натянул ботинки, лихорадочно завязал шнурки. Звук мотора тем временем стих. Похоже, машина остановилась. Взвел курки дирринжера. Крутанул колесико накладного замка, открывая входную дверь. Осторожно выглянул на улицу, спрятав ладони в рукавах куртки, скрывая от постороннего взора миниатюрный пистолет.