– Я ничего не видела, мам, – сдавленным голосом ответила Хлоя. – Я была на втором этаже, когда внизу раздались крики.
– Что ты делала на втором этаже? Ты была не одна?
– О! Мам! – вспыхнула Хлоя. – Я не занималась сексом!
– Вообще-то, я подумала о травке, – закатила глаза её мама. – Но я рада, что и сексом ты не занималась, потому как делать это в чудом доме и неизвестно с кем…
– Ма-а-ам!
– Да я же шучу! – посмеялась она, а потом снова изобразила серьезность. – Наверное.
Хлоя поднялась с места и выбросила пустой картонный стакан в мусорный пакет.
– Я ничего не видела, – повторила она намного увереннее. – Мы с Сарой сбежали вместе с остальными ещё до появления полиции. Такая вот у тебя трусливая дочь.
– Милая, а ты случайно не видела…
– Знаешь, что интересно? – нарочно перебила её Хлоя, изображая подозрительность восьмидесятого уровня. – А с каких пор мистер Блэк стал просто «Дэвидом»?
И Гретта Уорд тут же позабыла, что хотела спросить.
Директор Рабиш вызвал Хлою в свой кабинет по громкоговорителю, поэтому, когда она собирала свои вещи с урока математики, класс затянул приглушенное «У-у-у». Она вышла в пустой коридор, запихивая по пути тетрадь в модный рюкзак цвета слоновой кости, на тонком ремешке которого болтался маленький брелок в виде женской туфельки. Собираясь в школу, Хлоя уделила особое внимание своему внешнему виду, поскольку знала, что первый урок математики означал встречу с Эдрианом. Не то, чтобы она прихорашивалась три часа перед зеркалом, меняя один наряд на другой. Но после субботней ночи, когда Эдриан не раз приводил её в состояние полнейшего недоумения, не говоря уже о ступоре после фразы «Спокойной ночи, ХЛОЯ!», ей хотелось быть уверенной, что всё в ней было…хорошо.
Может, даже идеально.
Но, увы, на математике Эдриан не появился, и это не могло не испортить ей настроение. Ночью Хлоя поймала себя на мысли, что испытывает за него настоящее беспокойство. Воображение рисовало неприятные картины из прошлого Эдриана: как он в приступе ярости избивал парня, лица которого она совершенно не помнила. Как его родители, наверняка, добрые и хорошие люди, испугались до смерти, увидев окровавленного сына. Как помчались в полицейский участок, как, должно быть, им сложно было принять решение: оставить заявление в полиции и с облегчением наблюдать, как справедливость торжествует и Эдриана Блэка привлекают к ответственности за содеянное, или пойти против принципов в пользу собственного комфорта и благополучия… Отец Блэка наверняка выложил немалые деньги за снятие с Эдриана обвинений и их молчание. В любом случае, какую бы жалость не испытывала Хлоя по отношению к людям, которых совершенно не знала, за Эдриана она переживала в сотню тысяч раз больше.