Одеяние Девы Марии
Шартр дал еще один неожиданный постскриптум к истории голубой краски. Во время моих путешествий в Афганистан я выяснила, откуда должна была взяться краска для покрывала Девы Марии, и мне казалось, что я знаю, почему оно так часто бывает голубым. Но я никогда не думала, что мне удастся узнать, какого цвета одеяние было на самом деле, и в Шартре я нашла своего рода ответ. Причина, по которой этот город является таким важным центром паломничества, заключается в том, что примерно в 876 году Карл Лысый, внук Карла Великого, сделал Шартру особый подарок. Он передал городу покрывало, которое, как говорили, носила Мария, когда она со слезами стояла у креста[209].
Собор, который мы видим сегодня, – пятый из построенных на этом месте: предыдущие были сожжены или разграблены, и каждый раз, как гласит история, люди прагматично решали, что Богородица, видимо, хотела бы получить что-то получше, поэтому они собирали деньги и восстанавливали здание. Последний большой пожар случился в 1194 году, и из огня спасли только набор витражей с изображениями трех святых, витражный образ Богородицы с младенцем, созданный в 1150 году, известный теперь под названием «Нотр-Дам де ла Бель Верьер» («Богоматерь из Прекрасного стекла»), – и знаменитую реликвию[210].
Покрывало, изображенное на витражной картине la Belle Verriere, бледного цвета, достаточно светлое, чтобы солнце могло проникать сквозь него, идеально демонстрирующее чистоту молодой женщины. Но оно, несомненно, светло-голубое и изображено наброшенным поверх голубой туники. У стеклодувов 1150 года наверняка было перед глазами «настоящее» покрывало, под которое они могли бы подогнать цвет, поэтому особенно любопытен следующий факт: когда вы видите драгоценную реликвию, хранящуюся в золотой шкатулке XIX века, – скромный кусочек ткани, во славу которого был выстроен весь этот собор, – то понимаете, что он вовсе не голубой. Он скорее грязно-белый: это выцветшая одежда меланхоличной матери мученика. Если бы Микеланджело видел его или слышал о нем, если бы он больше стремился к реалистичности, чем к созданию ощущения величия, он с таким же успехом мог бы нарисовать загадочную фигуру в углу свинцовыми белилами, смешанными с небольшим количеством желтой краски. Но если бы он это сделал, я не написала бы эту историю.