Цветовые стандарты Pantone использовались для ремонта плитки в мозаиках Сан-Марко в Венеции, для официального определения цветов, используемых в национальных флагах, включая Юнион Джек и Восходящее Солнце Японии, а также для измерения цвета (а иногда и качества) драгоценных камней. Но одно из самых важных нововведений компании, которым она заслуженно гордится, связано не с искусством, геральдикой или ювелирными изделиями, а с медициной. «Мы только что разработали карточки, по которым можно определить содержание жира в печени по цвету перед трансплантацией», – рассказал Герберт. Эти карточки уже спасли несколько жизней, сократив количество отказов. «Раньше измерение цвета основывалось скорее на искусстве, чем на науке. Теперь мы можем быть точными».
Самой странной работой по подбору цветов, которую он когда-либо брал, было поручение от заводчика золотых рыбок откалибровать различные цвета мерцающих кои, которые так ценятся во всей Азии. «В маленьких мешочках прибыло около двадцати рыбок, я запустил каждую из них в отдельный аквариум и перемещал их, пока не выстроил их в определенном цветовом порядке», – вспоминал Герберт. «Как бы вы назвали двадцать оттенков рыб?» – подумала я, или вспоминала знаменитую историю о канадских инуитах, различающих десятки оттенков снега[271] (эта апокрифичная история поразила воображение очень многих людей, что само по себе является феноменом), или удивительную статистику, сообщающую, что в Монголии существует более трехсот слов для обозначения цвета лошадей. «Мы больше не будем присваивать имена, – сказал он. – В следующем выпуске мы их уничтожим».
Я чувствовала себя немного Джоном Китсом, потрясенным дерзостью Ньютона, сумевшего извлечь из радуги магию. «Но названия цветов – это уже история», – сказала я, подумав, что «коричневый цвет мумии», ультрамарин, зелень Шееле, желтый Тернера и многие другие названия цветов содержат целые истории обмана, приключений и экспериментов. – «Но мы-то имеем дело с наукой и измерениями, – терпеливо объяснил он. – Сейчас мы живем в цифровом мире, а компьютерам нужны не имена, а цифры. Люди говорят „цвет красного сарая”, но они никогда в жизни не видели скандинавский сарай. И вообще, вот что значит „красная помада”?»
Сегодня мы можем окрасить наши дома, машины и одежду в любой цвет, который нам нравится, без каких-либо ссылок на природу или на что-либо более символическое, чем решения мира моды о том, какие цвета «идеальны» для следующего сезона. Поэтому, возможно, нет ничего странного в том, что мы больше не нуждаемся и даже не хотим, чтобы нам напоминали об их истории. Я понимала, о чем говорит Герберт: ему нужно было адаптироваться к новым требованиям рынка компьютеров и интернета, но я испытала облегчение от того, что встретилась с ним ближе к концу моих исследований. И я радовалась, что совершила свои путешествия по ящику с красками, когда еще могла исследовать миры приблизительности и поэзии, и прежде, чем краски начали терять свои названия.