Цвет. Захватывающее путешествие по оттенкам палитры (Финли) - страница 70

.

Сегодня, когда вы заказываете книгу трехсотлетней давности в Британской библиотеке, то можете быть совершенно уверены, что чернила все еще будут достаточно темными и вы сможете разобрать текст. Однако это не было так очевидно для первого издателя печатных книг, так что, когда Иоганн Гутенберг в 1450-х годах изобрел печатный станок с набором букв, он столкнулся с серьезной проблемой: первые испытания показали, что буквы становились выцветшими и коричневыми даже при использовании наилучших из доступных чернил. Нет никакого смысла в массовом производстве книг, если их невозможно прочитать, и Гутенберг сознавал, что, если он собирается изменить мир, нужно изобрести приличную краску для печати. Ему повезло: за несколько лет до описываемых событий фламандский художник Ян Ван Эйк решил вернуться к использованию масляной краски, а не яичной темперы. Печатники выяснили, что могут использовать ту же технологию и для создания чернил для печати, достаточно было поэкспериментировать с комбинациями скипидара, льняного масла, масла грецкого ореха, смолы и сажи, пока не получился подходящий состав. Окончательный рецепт, использованный в сорокадвухстрочной Библии Гутенберга, утерян, но мы знаем, что ее читатели были поражены ярким черным цветом напечатанного текста.

Льняное масло оказалось почти идеальным связующим компонентом, но его необходимо было обрабатывать перед использованием. В «Руководстве по печатным краскам», опубликованном в 1961 году, приводится замечательный образ типографа XVII века и его сотрудников: чтобы пополнить запасы чернил, они останавливали работу, выходили за городские стены на поле и ставили там большие котлы для разогрева масла. Когда масло закипало, из него выделялась слизь, и подмастерья отделяли ее, бросая хлеб в чаны. Должно быть, там стоял густой запах жирного жаркого! На этот процесс уходило несколько часов, поэтому мастер по традиции давал работникам фляги со шнапсом, который они прихлебывали, поедая жареный хлеб. Сажу и другие ингредиенты добавляли на следующий день, когда «и масло, и головы остынут».

В западной культуре черный цвет нередко символизирует смерть. В конце концов, чернота – это описание того, что происходит, когда свет полностью поглощается и когда ничто не отражается вовне, так что если вы верите, что с того света никто не возвращается, то черный цвет – это идеальный символ смерти. К тому же в западном мировоззрении это еще и признак серьезности. Например, поскольку венецианцы в XVI веке считались слишком легкомысленными людьми, был принят закон, согласно которому все гондолы должны быть окрашены в черный цвет, чтобы обозначить конец вечеринки. Черный цвет был с энтузиазмом воспринят пуританами, появившимися в Европе в XVII веке, – если эта религиозная группа могла хоть что-либо делать с энтузиазмом. Для истинного протестантского символизма нужна была истинно протестантская черная одежда, и это стало невероятно сложной задачей для красильщиков. Раньше не было такого большого спроса на подобные цвета, и технологически ремесленники не были готовы к подобной спешке. Довольно часто черная одежда окрашивалась дубовыми орешками-галлами, закрепленными квасцами (жизненно важным веществом для красильщиков, которое я опишу в главе, посвященной красному цвету), но при этом цвет достаточно быстро выцветал, а краска разъедала ткань. Другие рецепты включали различные растения и ореховую скорлупу – ольху и ежевику, грецкие орехи, таволгу и прочее, – но, опять же, это скорее был темно-серый цвет. Проблема заключалась в том, что настоящих черных красителей нет. Существуют черные пигменты – уголь, сажа, – но эти пигменты не растворяются в воде, поэтому их трудно закрепить на ткани. Многие ремесленники красили одежду в нескольких чанах – синем, красном и желтом – до тех пор, пока не создавалось впечатление черного цвета, однако это было очень дорого. Необходимо было найти другой вариант. Особая ирония заключалась в том, что одежда самых строгих пуритан часто была сшита из ткани, окрашенной красками, добытыми бывшими жестокими пиратами, а оплачена ромом и суммами денег, достаточными, чтобы содержать несколько борделей на Карибском побережье.