Дорога домой (Пеннипакер) - страница 23

Питер бросил игрушку.

Пакс колебался: что он должен сейчас делать – бежать? остаться? Когда Питер отвернулся, Пакс понял, что его мальчик хочет отделиться от него. И он прыгнул в чащу за игрушкой.

Но он не стал её искать. И не стал лаять.

Вместо этого он тихо прокрался обратно, к краю кустов. Его мальчик спешил прочь через поляну, неловко подскакивая на своей больной ноге.

Пакс видел из-за листвы, как Питер, торопясь и спотыкаясь, спускался с холма; видел, как он дважды упал. И как встретился со своим отцом.

Они долго стояли обнявшись, потом вместе ушли в палатку.

А Пакс развернулся и побежал туда, где его ждали Игла и Мелкий, и они стали семьёй.

В тот вечер лисы укрылись в сурочьей норе – в лабиринте ходов, слишком узких для койотов. В этой норе они провели ещё много дней. Мелкий окреп и уже сносно прыгал на трёх ногах. Игла выгрызала из своего опалённого хвоста корки вместе с шерстью, снова и снова открывала рану, чистила её языком.

Но когда Мелкий научился наконец передвигаться короткими перебежками с подскоком, а хвост Иглы перестал сочиться, она опять забеспокоилась: ей хотелось уйти как можно дальше от людей и от их войны. И тогда они втроём вернулись в Широкую Долину.

Подруга Серого встретила их с великим облегчением. За это время у неё родилось шестеро щенков, и Пакс с Иглой теперь охотились и для неё. Они бы остались там жить, но людская война приближалась. Поэтому Пакс повёл свою новую семью дальше на север, через два лесистых хребта, между которыми лежали ещё две долины: одна плоская и неглубокая, другая – скалистая, с крутыми склонами, – и они шли и шли, пока не пришли на Заброшенную Ферму.

Сейчас он спускался в плоскую долину. Внизу в зыбком звёздном дрожании поблёскивал ручей. Пакс пересёк его на рассвете и начал подниматься по склону следующего хребта.

Солнце уже стояло над кронами сосен, когда он выбрался на гребень и стал искать безопасное место, чтобы свернуться и подремать час-другой. Он как раз устраивался на упругом ложе из плаунов, но тут снизу, струясь меж стволами, до него доплыл новый запах.

Огонь.

Питер сидел на широкой бетонной стене водохранилища, свесив ноги между стальными прутьями ограждения, и всё в нём гудело и вибрировало. Отныне он сам по себе. С сегодняшнего вечера, вот с этого самого часа, начинается его новая жизнь.

Однажды у него уже было такое чувство. В семь лет он понял, что после смерти мамы ничто не будет как раньше. И так и получилось. Но теперь поворотный момент, с которого всё должно измениться, – совсем другой. На этот раз он сам всё изменит.