Дорога домой (Пеннипакер) - страница 46

Пакс положил лапу ей на плечо. Когда я был даже меньше тебя, мне было очень плохо. Я не помнил, мне нечего было помнить. Я только знал. Человек, мальчик, взял меня из моего дома.

Её глаза расширились. Мать-отец разрешили?

Мать-отец умерли. Мальчик принёс меня в свой дом. Он кормил меня. Он согревал меня своей кожей.

Мальчик был мать-отец?

Пакс подумал. Да, согласился он, мать-отец. Потом друг. Он говорил со мной только мягким голосом. Его руки держали меня надёжно, но никогда не сжимали больно. Когда я звал, он приходил. Я мог ему доверять.

Дочь молчала. То, что объяснял ей отец о людях, не сходилось с тем, чему учила мать. Пакс это понимал.

Она ткнулась носом в камень и втянула в себя запах Питера. Как узнать, что у них на уме?

По их лицам, запахам, голосам, позам.

Как у лис?

Да, как у лис. Но люди иногда поступают фальшиво.

Как понять, кому из них можно доверять?

Пакс подумал. Наблюдай за ними внимательно, долго. Ты увидишь.

Сэмюэл вытянул самую короткую соломинку и, продираясь сквозь кусты, отправился искать притоки – ручьи с родниками. Питеру и Джейд достались пробы воды и донных отложений на реке – на её спокойном, мшистом, мерцающем зеленью участке.

Выбравшись из воды, Джейд передала склянку Питеру, прислонилась спиной к дереву у полевого стола и стала смотреть на воду.

– Эти вот сто ярдов реки, наверное, лучшие в мире.

Питер, подписывая склянку, улыбнулся.

– Сэмюэл говорит, ты после каждой излучины это повторяешь. Говорит: «Вот ведь любит человек речки!»

Джейд кивнула.

– Я и правда их люблю. Но эту – особенно. Нет, я понимаю, бывают реки и пошире. Эта местами всего с десяток футов в ширину. Ещё бы чуточку у́же – и её бы перевели в ручьи. Речка-невеличка, зато решительности у неё хоть отбавляй.

– Решительности? Это как?

– Она всегда бежит, огибает любые препятствия. Ничто её не остановит. Будто знает: застоишься – превратишься в болото.

Питер поставил склянку и посмотрел на реку по-новому, с интересом. Ему нравилось слушать Джейд.

– И к тому же эта река особенная. Понимаешь, она моя.

– Твоя?

– У меня бабушка с дедушкой жили на этой реке. Ниже по течению, миль шестьдесят отсюда. То есть они и сейчас там живут, в крошечной деревушке. Там не было военных действий и у всех есть колодцы, так что никто оттуда не уехал. В детстве я всегда проводила у них лето. У меня была своя лодка, и я знала каждую заводь, каждую бобровую запруду, каждое лебединое гнездо на этой реке. Вот почему она моя.

Джейд взяла новую склянку и опять вошла в воду. Они проработали ещё час – спокойно, ритмично. Река тихонько журчала в свете предзакатного солнца, никуда не спеша. Питеру казалось, что и его подхватило и несёт это мирное течение…