Тут Джейд прикоснулась к его локтю. Питер вздрогнул, посмотрел на свой чемоданчик с пробами.
– Я что, неправильно их уложил?
Джейд помотала головой и взглядом показала наверх, в сосновую крону.
– Видишь вон ту малышку? – прошептала она. – Это синичка-гаичка. Кажется, она готовится нанести нам визит.
Питер проследил за взглядом Джейд. Птичка сидела высоко – футов десять над ними – и пристально их изучала.
– Просто не боится нас, у неё же крылья, – сказал Питер. – Но вряд ли она приблизится.
– Ну нет, она вьётся вокруг нас с тех пор, как мы распаковали вещи. Ей любопытно. Если мы дадим ей хоть крошечный шанс, она к нам спустится. Смотри.
Джейд достала из кармана злаковый батончик, подняла повыше, словно показывая гаичке, потом осторожными, точными движениями сняла обёртку. Медленно опустилась, села, скрестив ноги, похлопала ладонью по земле – садись тоже. Питер отложил маркер в сторону и устроился рядом, собираясь наблюдать.
Но Джейд удивила его, шепнув:
– Давай ты.
Она отломила от батончика несколько злаковых крошек и высыпала Питеру на ладонь, остальное спрятала в карман. Потом высоко подняла его руку.
– Видишь? – обратилась она к гаичке. – Мы друзья. – А Питеру сказала: – Можем разговаривать, но только тихонько, ладно? И без резких движений.
Они посидели так с минуту – три живых существа, наблюдающих друг за другом. Потом Джейд чуть повернула голову к Питеру.
– У тебя никогда не бывает такого чувства, будто они пробуют установить с нами контакт? Будто говорят: «Эй, ты любишь поесть, и я люблю поесть, смотри, сколько у нас общего!»
Питер кивнул.
– Когда у меня был мой лис… – Он отвернулся, глянул на реку: сейчас в горле набухнет комок и придётся ждать, пока слова смогут просочиться наружу. Но в этот раз комок не появился. – Когда у меня был мой лис, разные люди мне часто рассказывали одну и ту же историю: «Однажды я шёл по лесу и заметил лису. Она шла поодаль, но в том же направлении, как будто нам с ней просто случайно оказалось по пути». И эти люди всегда объясняли, что лиса на них смотрела как-то… по-приятельски, понимаешь? На равных. Потом человек идёт себе дальше и забывает про лису, и вдруг – она опять тут. И опять, и опять. Все описывали это одинаково, как будто лиса им говорила: «Привет, ты гуляешь, и я гуляю, мы вместе гуляем, круто, да?»
Гаичка слетела на три ветки ниже и наклонила голову, чтобы лучше рассмотреть угощение у Питера на ладони.
– У меня тоже так бывало, – сказала Джейд. – Белки, воро́ны… а однажды за мной шёл оленёнок, пока мама-олениха его не увела. И правильно сделала, она-то знает, что мы их едим.