Питер проследил, как гаичка перепорхнула на нижнюю ветку. Она почистила пёрышки, повернулась к Питеру одной чёрной быстрой бусинкой и принялась его изучать.
Питер перешёл на шёпот:
– И каждый из этих людей говорил, что чувствовал себя избранным. Как будто лиса решила, что он достоин доверия.
Гаичка приставными шажками спустилась на самый конец ветки, покачалась на тоненьком пучке сосновых иголок. Питер и Джейд умолкли. Они смотрели друг на друга, словно не хотели смущать гостью даже взглядами.
Питер краешком глаза уловил движение – и тут же ощутил, как гаичка приземляется к нему на кончик пальца, как обхватывает палец крошечными коготками, чтобы удержаться.
Джейд застыла – только восхищённо вскинула брови. Питер в ответ тоже вскинул брови и почувствовал, как тепло стало внутри от беззвучного радостного смеха. Джейд медленно повернула голову, увидела, как гаичка кормится с руки Питера, и лицо её озарилось улыбкой. Вот это улыбка, подумал Питер. Кого угодно проймёт, будь он хоть человек, хоть синичка.
Гаичка распушила пёрышки на груди и улетела прочь, и тогда Питер наконец рассмеялся вслух. И тут же понял, что это опять она, доброта Джейд. Её секретное оружие. Джейд устроила ему встречу с маленьким вольным созданием – и услышала, как он смеётся.
Она вынула из кармана остаток батончика, разломила надвое и вручила половинку Питеру.
– Это наше причастие. Ты, я и птица – мы вместе преломляем хлеб. Понимаешь, как нам повезло?
Питер откусил кусочек и вдумчиво прожевал.
– Вола тоже сказала, что мне повезло. Когда узнала про моего лиса. Сказала, мало кому из людей дана такая связь с диким существом. Она это называла «двое, но не двое». Неразделимы. Это из буддизма.
Джейд кивнула:
– Ага, недвойственность. Я знаю это понятие. А ты заведёшь себе нового питомца, когда вернёшься?
– Вернусь – куда?
– Ну, домой. К этой Воле. Когда закончишь тут.
То ли дело было в гаичке, то ли в сонном, убаюкивающем журчании реки, но Питер ослабил бдительность и проговорился:
– Я не собираюсь туда возвращаться. Мой старый дом как раз за верёвочной фабрикой. Там и останусь.
Джейд села очень прямо.
– А как же… а кто ещё там живёт?
– Сейчас пока никто. Но когда Воины доделают свою работу, люди вернутся.
– Нет, я не об этом… – Джейд положила руки на колени, словно пыталась успокоиться – или успокоить. – Тебе тринадцать. Ты не можешь жить один.
Питер вспомнил про осторожность.
– Я… нет, конечно нет! Я хотел сказать, что не собираюсь возвращаться к Воле прямо сейчас. Сначала я… Короче, мне надо развеять прах отца. И в доме навести порядок. Вот и всё. Я там пробуду недели две. От силы.