— Опять целую лекцию закатил, — бурчит Мосс. — Словно по учебнику. Но и ты ведь побаиваешься, Светильник.
Цвайкант, словно он ждал этой реплики, спокойно отвечает:
— Выражение «побаиваться» в обычном языке означает страх. Страх же является одним из проявлений человеческой натуры, точнее, индивидуума, которое общественное бытие и историческая необходимость не способны истребить. Сознаюсь, когда я думаю о том, с чем нам придется столкнуться во время несения службы на государственной границе, то испытываю волнение, напоминающее страх. Но с учетом того, что я только что сформулировал, это не имеет никакого значения.
Кюне испытующе смотрит на Цвайканта:
— Ты считаешь, это наша общая проблема?
— В основе указанного мироощущения лежат не некие надуманные обстоятельства, а совершенно конкретные причины. Их невозможно игнорировать, их необходимо учитывать, нравится тебе это или нет.
— Можешь предложить рецепт?
В глазах Цвайканта появляется лукавая усмешка.
— Нет, не могу. Но думаю, от ответа на этот вопрос никому из нас не уйти.
Юрген с головой погружается в работу, и ему удается наверстать то, что он до сих пор откладывал на более позднее время. Он собирает совет ротного клуба, и в течение одного вечера они составляют план работы. Юргену удается уговорить сержанта и четырех солдат заняться пением. Часами он просиживает вместе с командирами отделений и солдатами в казарме, дискутирует по вопросам международной политики, обсуждает проблемы боевой учебы, солдатского быта и узнает при этом такие вещи, которые в иной обстановке навсегда остались бы для него тайной.
Оказывается, Вагнер влюблен в юную польку, на которой мечтает жениться; Райф играл в самодеятельном театре и отмечен почетным дипломом за постановку пьес Брехта и Лессинга; мать Цвайканта из аристократической семьи, но после окончания войны порвала с ней и вышла замуж за молодого Ойгена, отца Цвайканта. А кроме того, Юрген узнает, что у Майерса есть внебрачный ребенок.
Лейтенант спрашивает об этом сержанта, но у того глаза сразу становятся как у разъяренной кошки:
— Каким образом вы докопались до этого? От кого узнали?
— Кто-то случайно упомянул, не помню кто.
— И что же он сказал?
— Да ничего особенного. Просто сообщил. Меня же этот факт заинтересовал только потому, что я не нашел упоминания о нем в вашем личном деле.
— Я не обязан об этом писать! — запальчиво возражает сержант. — Это никого не касается. Это мое личное дело, и я не желаю слышать, что обо мне болтают.
— Я спросил просто из любопытства, потому что мои сержанты интересуют меня не только как командиры, но и как люди. Если вам это не нравится, забудьте о моем вопросе.