— Я ничего ему не сказала. — Диана указала на фотографию. — Он задал кучу вопросов, на которые я не ответила, и ушел. Я тут же позвонила тому, кто меня нанял, и рассказала, что очень боюсь. Он предложил мне пять тысяч за молчание.
— Ага, — ответила Бриджит, — даже не сомневаюсь.
— Значит, — сказал доктор Синха, — вы никогда больше не видели нашего здоровенного провинциального друга?
— Нет, — ответила Диана.
— Он никого не шантажировал, — проговорила Бриджит, глядя в пол. — Банни искал доказательства невиновности Пола.
Бриджит резко встала. Доктор Синха приготовился к худшему, но она, кажется, не собиралась возобновлять военные действия.
— Когда он приходил?
Диана неопределенно помахала рукой в воздухе.
— Не знаю, я…
— Подумай, — сказала Бриджит.
— Ну хорошо, — сдалась Диана. — Ваш друг приходил в четверг неделю назад… Да, точно — в четверг.
— А значит, с парнем, который тебя нанял, ты встретилась в пятницу, верно? — спросила Бриджит.
Диана кивнула.
— Ага, в пабе в Долки. Я специально выбрала людное место…
— Есть один неприятный момент, дорогуша, — сказала Бриджит с нескрываемым ядом в голосе. — Человек на фотографии — бывший полицейский. И он бесследно исчез именно в ту пятницу.
Кровь, которая уже не текла из носа Дианы, вдруг отхлынула от ее лица.
— Я ничего об этом не знаю…
— Если бы я была на твоем месте, — сказала Бриджит, — и не хотела бы, чтобы меня обвинили в соучастии в убийстве, то я бы быстренько начала вспоминать. Как зовут того парня, который тебя нанял?
— Я не знаю, — запинаясь, пробормотала Диана. — Он заплатил наличными, но у меня где-то остался номер. А может, даже адрес или…
— Как он выглядел? — спросила Бриджит.
— Не очень высокий, — ответила Диана, — аристократический южнодублинский акцент. А еще у него были волосы, как…
Диана поводила рукой по лобной части своей головы.
— Господи! — воскликнула Бриджит. — Как искусственный газон?
— Ты его знаешь? — спросила Диана.
— Вроде того, — ответила Бриджит. — Я чуть не выскочила замуж за этого козла.
— Я соучастник убийства! — возопил Фил.
Пол даже не оторвал голову от стола.
— Нет, это не так.
Пол немного поразмышлял, но остался в девяностопятипроцентной уверенности, что он прав.
Было семь часов вечера воскресенья, и за весь день никто из них ни разу не вышел из офиса «Сыскного агентства МКМ». Начав пить в час ночи, они так и не закончили. Вернее, не закончили сознательно, пока не потеряли это самое сознание. Пол вспомнил, как любовался в окно восходом солнца. Итак, теперь он официально «присел на стакан». Но чувство было такое, будто этот стакан раздавил его, как таракана. В какой-то момент он даже обнаружил бутылку бурды, которую давным-давно купил в пабе «Сломанный прут» и благополучно о ней забыл. Название, состоявшее из букв с щедро разбросанными над ними точечками и штришками, выговорить было решительно невозможно. Продавший ему бутылку бармен клятвенно уверял, что это лучший напиток, который когда-либо производила Албания. Почему-то он был слеп на один глаз и всех вокруг называл «Диего». Пол вспомнил, что, перед тем как отключиться, он долго стенал о своей печальной личной жизни и почему-то планировал уехать в Южную Америку. Фил тем временем читал стихотворение, которое он посвятил своей несуществующей подруге, а Мэгги, выпив героическое количество непроизносимого пива, двадцать минут атаковала картотечный шкаф. Затем, когда они оба уже завалились под столы, она подбежала, лизнула руку Фила и мешком рухнула в угол. Издаваемые ею храп и пердеж, по крайней мере, убеждали, что она еще жива.