— Нет! Это вы охренели, жуки навозные! — пришла вдруг землянину неожиданная помощь от компании подмастерий — одного из них охранник на входе, кажется, называл Сармалик? — которые занимали два сдвинутых стола и количественно не уступали возницам, — Понаехали тут из своих глухоманей и права качаете!
По всей видимости, боль в отбитых накануне рёбрах всё же не убавило бойцовского пыла Сармалику. Именно он отвлёк нечаянных врагов попаданца на себя.
— Как ты нас назвал, стамеска?!
В принципе, Игорь со своим новым знакомым могли бы дальше продолжить беседу и попивать пивко — свара между подмастерьями и работниками караванов начала развиваться по своей собственной логике, где двум молодым парням уже не было места. Тут явно происходило выяснение отношений, испорченных давным-давно. Однако, как попаданец, так и вор, сочли своим долгом не отсиживаться в стороне.
— Парн, ты бы не лез в самую-то свалку, — сказал бывший спецназовец, вовремя подстраховав вора от удара по голове большим глиняным кувшином.
Несмотря на то, что Игорь в завязавшейся драке чувствовал себя как рыба в воде, действовал он крайне осмотрительно — и пошёл впрок полученный в сражении с разбойниками урок, и не хотел выпячивать свои умения. Тем не менее, действия Егорова были хоть и скупы, но очень эффективны. Он легко уклонялся от попыток кого-нибудь из караванщиков причинить ему вред или ухватить, точно и выверено наносил не смертельные удары и, используя в основном подсечки, ронял противников на пол.
Благодаря практически незаметному участию землянина подмастерья довольно быстро одержали верх, пусть и сами получив при этом достаточное количество ушибов и разбитых лиц. У всех драчунов имелось при себе то или иное холодное оружие, но никто даже и не подумал пускать его в ход.
Лойм Кессер появился в трактире уже к самому окончанию потасовки.
— Кажется, я припозднился? — спросил он у Игоря.
— Нет, ты что, — улыбнулся попаданец, — Ты вовремя. Есть дело для тебя, для нас. Сейчас, только, разберёмся с трактирщиком. Как я понимаю, за весь этот бедлам платят побитые? — он окинул взглядом превращённый в склад разбитого хлама едальный зал.