К диверсии Игорь подготовился основательно. У всех членов его отряда на ногах была кожаная обувь на мягкой подошве, так что, двигались они почти не слышно. Убийца банды Добряка, правда, попытался вновь мычать, вот только Лойм Кессер не настроен был с ним миндальничать.
Наконец, когда Егоров достиг складского здания, заросшего с трёх сторон кустарником, показался парный патруль, обходивший территорию виллы по утоптанной извивавшейся тропке.
Один из караульных нёс в руке факел, а другой держал наготове короткое копьё. Со слов Лойма, попаданец знал, что такое оружие здесь часто использовали и для метания.
Наёмники изредка перебрасывались негромкими фразами, которые, тем не менее, в ночной тишине были хорошо слышны.
Игорь поднял руку, давая сигнал своим соратникам остановиться, а сам метнулся к разросшемуся возле патрульной тропки смородиновому кусту.
— Хлюда твоя хороша, не спорю, как и другие девки в прачечной, — наёмник, нёсший факел, шёл на полшага впереди своего товарища и чуть повернув голову в его сторону, — Но я предпочитаю совсем молоденьких. Нравится, как они верещат, когда их настоящий мужчина берёт.
— А я тебя совсем не понимаю, — хохотнул боец с копьём, который пользовался им при ходьбе, как посохом, — Ты бы ещё с жердью совокуплялся, хе-хе. Что ты в той рабыне-замарашке мелкой нашёл? Там же…
Продолжить свою мысль он не успел, так как в этот момент патруль как раз проходил мимо Игоря.
Появившись из кустов как тень отца Гамлета, попаданец ножом-серпом рассёк горло копьеносцу, почти одновременно ударом ноги отталкивая образовавшийся труп от себя, чтобы не обляпаться кровью.
— Привет, — поздоровался он с любителем малолеток.
— Э-эх, — отмахнулся факелом в сторону врага оставшийся в одиночестве наёмник, сообразив, что достать меч никак не успевает, — Э-эх, — последовал ещё один его взмах.
— Это вместо здрасьте? — на подпружиненных ногах землянин без труда уклонялся от жалких атак, — Ты на помощь-то звать не собираешься, что ли? Растерялся? — подсказал он караульному дальнейшие действия.
— Тревога! — первым выкриком наёмник, видимо, из-за запершившего от неожиданности горла, сорвался в петуха.
— М-да, не так уж сильно я вас и любил, как вы стонали, — Игорь неожиданно для врага совершил подкат, вспорол наёмнику серпом внутреннюю часть бедра рядом с пахом и вскочил, — А ну-ка, ещё раз!
Вот тут-то педофил и заорал во всё горло. Казалось, что от его крика даже трава колыхнулась. Этого Егоров и ждал. Выбив на землю из ослабевшей руки караульного факел, он ударил орудием бандитского убийцы прямо в сердце наёмника, оставив рукоятку торчать снаружи. Затем извлёк из ножен так и не понадобившийся любителю малолеток меч и скомандовал соратникам: