— Петрович, в замок руки бери.
Алексей нажал плечом в грудь Федора, тот уперся, запахал ногами землю. И в это время Алексей чуть присел, кинул Федора через себя и придавил его.
— Вот так.
— Ах, молодец!
Федор попробовал вырваться, повел плечами и поднял руки.
— Сдаюсь, Петрович.
Алексей с Федором встали, отряхивая с себя землю.
— Это тебе, Князь, не лягушек в луже ловить, — посмеивались над Федором мужики.
— Я забираю этот агрегат, — пробасил Игнат Романович.
— Нина Васильевна, это что же получается? — возмутился Комогорцев. — Лучшие семена — Огневой. Игнату Романовичу первому навоз вывезли под ранние пары. Теперь он зябь поднимет да еще удобрение внесет. А мы по весновспашке сеять будем. Огнева с Игнатом Романовичем хлеб вырастят, а мы только семена переводить будем. А Петрович еще и скажет: «Я-то думал, вы хлеборобы, поля вам доверил, а у вас только и звания мужского, что штаны».
Комогорцев так скопировал интонацию и манеру говорить Алексея, что все невольно засмеялись.
— Алексей Петрович, ты решил зябь поднимать? — спросила Нина Васильевна.
— Да, под овсы. Посев по зяби дает урожай на два — четыре центнера с гектара больше, чем по весновспашке. И весной пахать эти земли не надо, люди, техника высвобождаются. Это дает нам возможность все пары поднять в мае.
— На этих же полях будут пастись овцы. Ты вспашешь их, овец куда девать, забивать?
— Мы со звеньевыми уже толковали. Каждому звену дан план — заготовить по семисот тонн сена.
— Об этом знаю, на правлении утверждали.
— Мы с Цыдыпом Доржиевичем подсчитали: чтобы компенсировать корма этих полей, каждое звено должно заготовить сена не семьсот, а тысячу тонн. Теперь дело за звеньевыми.
— Ну и что вы скажете? — обратилась Нина Васильевна к звеньевым.
— Если хорошо рассудить, — поцарапал затылок Игнат Романович, — зябь — хорошее дело. Еще и удобрение внести. Сорняки в рост кинутся. Их весной прихлопнул — и поля чистые. Хлеб будет — это наверняка. — Игнат Романович погладил ладонью усы. — Но тут такая закавыка. Оно с сеном-то всякое может быть: то в одних местах травы недород, а то заненастит, год на год не приходится. Вот и рассудите. А если по уму, так, конешно, все правильно.
— Все понятно, — рассмеялась Нина Васильевна. — Ох и дипломат ты, Игнат Романович. А сено-то косить тебе все-таки придется. Ведь заставит Алексей Петрович.
— Зачем их заставлять. Пусть сами решают: или сено и хлеб или ничего. Только потом какими глазами на людей смотреть будут.