Это сообщение встретили с большой радостью, только тетушка Долгор и Груня были немного смущены. На них пионеры надели венки, и тетушке Долгор вручили красный вымпел.
После чествования передовиков Аюша Базаронович и Анна пошли на поле проверить качество уборки. Здесь к ним подошел Маруф Игнатьевич.
— Я к вам по делу. Через день-два задождит. Надо бы на подборку все комбайны пустить.
Анна бросила взгляд на безоблачное небо.
— Откуда это вы взяли, Маруф Игнатьевич, не с богом ли разговаривали?
— Я сегодня утром звонил в Читу, в бюро погоды, — сказал Аюша Базаронович. — На этой неделе дождей не ожидается.
— В Чите, может, и не будет дождей, а у нас непременно пойдут, и скоро. — Маруф Игнатьевич посмотрел в верховья Онона. — С Монголии нагрянут.
— С чего вы взяли все-таки? — спросила Анна.
— Я перед обедом к Старому Онону ездил, ерник на метлы ломал. Змеи из низины на скалы валом ползут. Значит, Онон прибывать начнет, низкие места затопит. А с чего ему прибывать? С дождей.
— А куда же змеи вчера ползли? — поинтересовался Аюша Базаронович.
— Больше к Онону. Они там на лужайках-то кормятся. А сегодня все оттуда удирают.
— А не обманут ваши змеи?
— Да не обманывали, паря. Раньше старики завсегда в сенокос по ним погоду узнавали. Да оно, если лишний хлеб подберем, большой беды не будет. А если валки угодят под дождь, можем много зерна погубить.
— И то правда. Придется завтра, Анна Матвеевна, все комбайны пускать на подборку, — согласился Аюша Базаронович.
— Машин не хватит.
— Я пришлю вам дополнительные машины.
— Хорошо.
Анна подошла к комбайну. Там ее поджидала Дарима.
— Ты слышала, Анна? Катя от Алексея Петровича уехала.
— Не болтай лишнего.
— Честное слово.
— Может, она к родителям поехала, в гости.
— Нет, совсем. Все вещи и мебель в контейнера погрузила. И все тебя обвиняют.
— Пусть обвиняют…
— А еще говорят, Катя на вас в райком нажаловалась. Алексея Петровича вызывали, хотят с председателей снять.
— Не мели чушь-то.
— Я же не сама выдумала, в деревне так болтают.
Анна завела комбайн и выехала в поле. Безоблачное небо сияло голубизной, голубели и дали. Над полями поднималось золотистое марево, крупные колосья с дарами земли и солнца стояли неподвижно, точно боялись обронить зерна. Охотясь на сусликов, низко летали орлы-курганники. Тихо перекликались перепелки. Земля радовалась, что вновь она одарила мир добрым урожаем.
А у Анны тревога на части рвала душу. И надо же было уродиться такой: куда ни ступит, а горе уж тут как тут, черной тенью. У самой ни росинки радости и для людей ничего не припасла. Анна не любила Катю, порой зла ей желала. В степи дорог много, а у них одна, и Анна не представляла, как они разойдутся и разойдутся ли?