— Игнат Романович не даст. Шуму наделает на всю область.
— Ничего, успокоим. Землю под овес, ячмень и зеленку будем обрабатывать плоскорезами и сеять по стерне.
— А где эти плоскорезы?
— Будут. Через несколько дней поеду закупать.
— Что-то боюсь, Алексей Петрович.
— Отругаю раз, другой — и всю боязнь как рукой снимет. Завтра поедем принимать земли. Решили?
— Можно попробовать.
Алексей с Анной вышли на улицу. Морозный воздух был пропитан запахом талого снега, конского помета и сена. Из-за хребтов, посеребрив крыши домов, на деревню смотрел молодой месяц. От реки доносилась песня, ее грустный напев то усиливался, то затихал.
Ох, ты сердце, сердце девичье,
Не видать мне с тобой покоя.
— Доярки с фермы идут, — прервала молчание Анна.
— Как ни морозит, а весной уже пахнет. Как-то сон я видел. Стоим мы с вами вот здесь и на деревню смотрим. Странное совпадение.
— Сейчас сочинили?
— Зачем бы я сочинял?
— Да как же можно возле любимой жены такие сны смотреть? И не совестно вам?
— В данном случае я ни при чем.
— Мне вниз. Спокойной ночи.
Анна сбежала с пригорка и скрылась между домами. Алексей достал папиросу. Что-то не хотелось идти домой.
Не успела Анна принять отряд, как заботы обступили ее со всех сторон. И с каждым днем их становилось все больше и больше. Семян добрых нет, а репьем отсеешься, не жито и взойдет. Механизаторов с горем пополам подобрала, опять с техникой заело: дали два старых трактора, они в первой же борозде развалятся. Сколько ни воевала, ничего не вышло. Пообещали к севу новые дать. А придут ли они? Алексей говорит, что сеять отряд будет только стерневыми сеялками. А где они? И плоскорезы она в глаза не видела. А людей вначале надо научить на них работать.
В конце дня Анна зашла в контору к Ивану Ивановичу. Он что-то писал.
— К тебе можно?
— Можно. Садись, — кивнул на стул Иван Иванович.
Анна села напротив. Иван Иванович закончил писать, положил ручку, отодвинул бумагу.
— Что у тебя?
— Мне учебник по плоскорезам нужен. У тебя, может, есть?
Иван Иванович дотронулся до носа-лодочки, пристально посмотрел на Анну, точно первый раз ее видел.
— Дождалась…
— Кого?
— Ног под собой не чуешь?
Анна заметила, что у Ивана Ивановича на рубашке нет одной пуговицы.
— Жениться тебе, Ваня, надо.
— У меня, кажется, жена есть.
Полные губы Анны тронула горькая усмешка.
— Ты еще на что-то надеешься?
— Как ты пала. Алешка женат. А ты все за ним гоняешься. Это же аморально.
— Может быть. А жить с женщиной, которая тебя не любит, это чисто? Да это же надругательство над человеком.
— Выслуживаешься, — не слушая Анну, продолжал Иван Иванович, — глядишь, где-нибудь в кустах и обогреет.