— Однако никто номера не запомнил, — сказал я.
— Чистая случайность! Рассчитывать на такую случайность нельзя, и никто на нее никогда не рассчитывает. Важно другое: преступник не заботился, запомнят номер машины или нет. Ему это было безразлично, он старался лишь сбить следствие с правильного пути, запутать и замести следы… Против Савушкина скопилось слишком много улик. Из-за этого нагромождения улик возникает сомнение в их достоверности. Фактически они, если так можно сказать, перешли в новое качество, изобличили свою собственную нарочитость и подтасованность. Кому же выгодна была эта подтасованность? Конечно, человеку, нанявшему машину. Задача преступника ясна: добиться, чтобы подозрение пало на другого, ни в чем не повинного человека. Давайте посмотрим, что у нас получится, если мы поверим Савушкину.
— Давайте.
— Некто в сером костюме, будем его так называть, нанял машину, поехал за город, споил шофера, надел его куртку, кепку, взял машину и отправился к месту, где встретил Орлова. Совершив преступление и увидев, что за машиной гонится милиционер, убийца выбросил из окна кепку Савушкина. Благополучно вернувшись, он поставил машину на прежнее место и положил на сиденье машины пятьсот рублей из награбленных денег. Вот версия, которая вытекает из показаний Савушкина. Так, по-моему, и обстояло дело.
— А почему преступник не подбросил шоферские права? Это было бы еще убедительнее.
— Ну, что вы! — Гончаров улыбнулся моей наивности. — В интересах преступника, чтобы мы искали шофера, и искали как можно дольше…
Мы еще продолжали обсуждать историю преступления, когда за дверью послышались громкие голоса. Вошел Дроздов с сотрудниками, несшими какие-то свертки. Последним, стараясь не попадаться на глаза, вошел Савушкин.
— Пьянствовали! — сказал Дроздов. — Здесь остатки вина и окурки со следами такой же помады. Боюсь, как бы дождь не испортил на бутылках следы пальцев.
Он вызвал Зайцеву и отдал распоряжение об отсылке этих вещей в научно-технический отдел для экспертизы.
— Выпито немало. Тут не то что на троих, на шестерых хватит, — заметил кто-то из присутствующих.
— Эх, Савушкин! — сказал Гончаров, отыскав его глазами. — Вот до чего пьянство довело — до связи с убийцами и грабителями!
Но Савушкина как будто подменили. Теперь это был совсем другой человек. С его лица сошел землистый оттенок; оно стало мягче, добрее. Застенчиво улыбаясь, Савушкин даже не старался скрыть свою радость.
— Что же, товарищ майор, — сказал Дроздов, — из тупика мы вышли. Теперь начнем все сначала.
Гончаров молча кивнул головой.