— Нам ты рассказать о своём суперважном деле не хочешь? — обожгла меня подозрительным взглядом Таня. — Или опять придётся тебе спасать из жопы мира?
— Будто я этого хотел, — буркнул я и, видя вытянувшиеся лица ребят, поправился: — Я о зверобоге вообще, а не о том, что вы за мной пришли. За это по гроб благодарен буду. Но здесь вроде ничего такого быть не должно, хотя хрен его знает. Расскажу, когда Белла придёт, чтобы не повторяться. Это насчёт вчерашней бабки.
— Ок, подождём, — Тарасова посверлила меня взглядом, но в итоге согласилась. — Тогда так и решим. Матвей, Дара, берите машину и езжайте в этот «Айсберг». Договоритесь обо всём, ну, ты, Дар, в курсе, что там надо. Только без фанатизма. Ты её сдерживай, что ли. Хотя… Ми-тян, съездишь с ними? Что-то я этим двоим не доверяю.
— Только хотела предложить, — кивнула японка. — А то знаю я Дару. Ей дай волю, окажемся на пенной вечеринке по пояс в шампанском. А Матвей по врождённой скромности промолчит. Лучше я проконтролирую.
— Злые вы. — Лучница надулась, но долго изображать обиду не смогла. — А как насчёт торта?! Чтобы из него стриптизёр вылез?!
— Вот про это я и говорю, — Мико кивнула на бурятку и изобразила фейсплам.
— Да ну вас, — снова обиделась Дара, — стриптизёр — это прикольно!
— А ты будешь с него крем слизывать, — из комнаты показалась заспанная Алёна, кутавшаяся в мою рубашку. — Привет всем. Чего орёте с утра пораньше? Праздники же, спали бы.
— Зависть — плохое чувство, — надменно полоснула соседку взглядом лучница.
— Было бы чему, — рассмеялась та, ловко подхватывая оладушек и макая его в малиновое варенье. — Надо будет, я вон Витю взбитыми сливками намажу и оближу. М-м-м-м, очень вкусно! Я в душ!
Алёна ушла, а на мне скрестились пять взглядов. Причём четыре из них были укоризненными, а один — одобряющим.
— Чего? — под прицелом горящих глаз я немного поёжился. — Не было у нас такого. Пока. Но мысль интересная…
— Бабник, — припечатала Катя.
— Кобель, — добавила Таня.
— Потаскун, — не осталась в стороне Дара.
— Короче, обычный холостой мужик, — подытожила Мико и, когда подруги на неё оглянулись, добавила: — Чего? Ну ладно, не обычный. Но мужик. Они все такие. Думаешь, кто многожёнство законодательно продавил? Многомужества-то нет!
— Ну, почалося, — я обречённо вздохнул. — Давайте без митинга, а? Мне, блин, восемнадцать лет! В аскеты я не записывался. И по шлюхам не шастаю. Так что извините.
— Да мы шутим, — улыбнулась Таня, но глаза остались серьёзными. — Спи с кем хочешь. Ладно, давайте Белле позвоним, раз всё решили. Вить, сделаешь ещё оладий?