Однако существовали определенные причины, оправдывавшие как этот обман, так и секретность всего предприятия. Слишком многие стремились воспрепятствовать этой свадьбе. Среди них Людовик XI Французский, видевший в объединении царствующих домов Кастилии и Арагона серьезную угрозу своей стране. Были враги и куда ближе. Многие могущественные кастильские гранды яростно противились брачному союзу, обещавшему укрепить королевскую власть в Кастилии. Надеясь низложить Изабеллу, они сплотились вокруг мнимой дочери Энрике IV Хуаны Бельтранехи, чьи притязания на трон незадолго до этого были отвергнуты в пользу его сестры Изабеллы. Несмотря на то что в сентябре 1468 года партия Изабеллы ценой мира вынудила Энрике признать ее своей наследницей вместо дочери, происхождение которой повсеместно ставилось под сомнение, он был человеком ненадежным, подверженным частым сменам настроения и способным отказаться от своего слова, тем более что на него оказывалось сильное давление. Принц и принцесса оказались достаточно мудрыми, чтобы воспользоваться первой же представившейся возможностью официально закрепить союз, который заметно упрочивал позицию Изабеллы в Кастилии.
Ни Фердинанд, ни Изабелла не были натурами опрометчивыми, и их брак стал результатом непростых решений, отчасти принятых за них, но с которыми они, в конце концов, согласились. В этом браке неизбежно присутствовала династическая логика, происходящая из времен намного более ранних, чем их появление на свет. Испания XV века была разделена на три христианских королевства: Кастилия, Португалия и Арагон. Великая средневековая династия арагонских королей прервалась в 1410 году со смертью Мартина I, и в 1412 году вопрос арагонского престолонаследия был решен с помощью «Компромисса в Каспе», отдавшего трон Арагона младшей ветви кастильской династии Трастамара. Таким образом, с момента воцарения Фердинанда I Антекера в 1412 году соседними королевствами Кастилией и Арагоном управляли представители ветвей одной и той же кастильской династии. Так почему бы этому браку по расчету в один прекрасный день не объединить эти ветви и не привести под власть одного монарха две из трех христианских частей Иберийского полуострова?
В течение нескольких десятилетий объединение Кастилии и Арагона было очевидно возможным, но не неизбежным развитием событий. В пользу такого объединения не существовало никаких неопровержимых экономических или исторических аргументов. Напротив, сильная взаимная неприязнь арагонцев и кастильцев делала любую перспективу подобного объединения малопривлекательной для обеих сторон, а фаворит кастильского королевского дома дон Альваро де Луна, являвшийся фактическим хозяином страны с 1420 по 1453 год, судя по всему, поддерживал кастильский национализм, усугублявшийся вмешательством арагонских инфантов во внутренние дела Кастилии.