— Да, я краем глаза видел, что кого-то там бьют, — кивнул молодой еще мужик и развернул свой «Жигуль». Подезжая, они увидели долговязого парня, который бил и бил ногой прямо в лысину лежавшего ничком Бурмина. Водитель затормозил, парень поднял голову и бросился в темный переулок, так что Н, выскочивший из машины, не успел его перехватить. Н. и водитель склонились к Вадиму Николаевичу: тот был в крови и грязи, но в сознании. Его осторожно посадили на заднее сиденье («Звери, звери!» — твердил, всхлипывая он), подвезли к недалекому подъезду и помогли взойти на четвертый этаж, к двери квартиры, где он жил с женой и двумя взрослыми детьми. На звонок собрались все домочадцы, с ужасом взирая на растерзанного главу семейства…
Всю ночь господин Н. ворочался в постели, переживая случившийся кошмар, а под утро свалился в сон, в котором его тоже гоняли по каким-то задворкам, подвалам и лестницам… В конце концов взбежав по одной из них, он оказался на макушке высокой-высокой башни, увенчанной круглой площадкой, ничем не огражденной и довольно скользкой. Башня же, в соответствии с законами аэродинамики, плавно раскачивалась… Тщетны были попытки господина Н. ухватиться за что-нибудь: он медленно, но верно начал скольжение к краю. Волосы встали у него на голове дыбом, от ужаса перехватило дыхание, еще миг — и он сорвался вниз, тотчас проснувшись. Сердце частило и молотило, лоб и виски были в холодном поту. «Вот так во сне сердечники и умирают», — осознал господин Н. Впрочем, пока у него проблем с сердцем не было, так как профессия геолога обеспечивала ежегодный трехмесячный тренинг.
На работу он добрался, презрев все прелести случайных попутчиц и забыв купить хлеба и сладостей, что не прошло мимо внимания разбалованных коллег.
— Ты, Андреич, с похмелья что-ли? — распознали все враз. — Поди, голова болит?
— Ничего не болит, но жить не хочется, — мрачно отвечал господин Н. — А мог бы сейчас и в больнице лежать…
И стал рассказывать без утайки о печальном итоге хорошо начавшегося вечера. Мужчины качали головами, женщины ахали и с укоризной напоминали Н. о своих многократных предостережениях в связи с его участившимися алкогольными утехами в стенах учреждения. Затем озаботились судьбой Бурмина, который оказался таки в больнице скорой помощи: с сотрясеньем мозга и многочисленными швами на лице.
Первую половину дня все новые сослуживцы донимали Н. расспросами, в ходе которых по поводу его роли в стычке сформировались два полярных мнения: одни коллеги сочли его поведение единственно правильным, хотя и недостаточно реактивным, другие же со всей прямотой его осудили — сам погибай, а товарища выручай!