— Да, Сережа, переходный возраст: когда пенсию еще не дают, а бабы уже не дают.
— Другому бы поверил, но только не тебе. Это ведь про таких как ты придумано: седина в бороду, бес в ребро. Давай выпьем под твой излюбленный тост:
— Чтобы у нас и хрен стоял и куль червонцев не тощал! — хором грянули собутыльники…
Звонок об окончании работы не показался честной компании существенной помехой и напрасно. Минут через десять веселый кабинет посетили ночные дежурные, к «нашим», увы, не относившиеся, и посоветовали без пререканий идти восвояси. О том, как бывает в случае пререканий, все еще живо помнили: однажды дежурный просто вызвал наряд и пьяненьких ученых забрали в медвытрезвитель…
Господин Н. и Шурик, как относительно трезвые, вызвались проводить Баева домой. Шли, избегая центральных улиц (где на вечернюю охоту уже выехали менты), и через полчаса доставили шатающегося именинника к дверям его квартиры.
— Ребята-а, к себе пригласить не могу, — рассыпался в извинениях Баев. — Вы мою жену знаете…
— Знаем, как же, — дружно отвечали ребята. — Та еще тихушница. Ну, ты-то сегодня, вроде, вправе…
Обратно кореша шли теми же слабо освещенными переулками, пьяненько переговариваясь. Вдруг из окна первого этажа двухэтажного, старой постройки дома, их окликнул женский голос:
— Мужчины! Составьте компанию двум одиноким девушкам…
Они в растерянности остановились, а «девушка», продолжая ковать горячее железо, добавила: — Подождите, я сейчас выйду.
И спустя минуту появилась из-за угла. Господин Н. удивился: лет двадцати пяти, стройная, с привлекательным, даже милым спокойным лицом, одета опрятно — может ли она быть из числа тех, на кого они подумали, то есть путаной? Девушка же продолжила:
— Нам там скучно, а вы, по-моему, люди веселые и не злые, нас не обидите…
— А выпивка у вас есть? — спросил вдруг Шурик.
— Нет, — отвечала она, — но павильон недалеко, можно вместе сходить.
И они пошли («Зря мы это…», — подумал Н.) и взяли поллитра водки, ветчину и апельсиновый сок. Однако подойдя к дому тот же Шурик, прозрев, выпалил: — Я к блядям не пойду!
Господина Н. это оскорбление жутко покоробило, а их пассия сказала с горечью:
— Как грубо…
Тут началась перепалка между Н. и Шуриком: один призывал другого извиниться и не дурить, а пойти к девушкам и там в самом деле гульнуть, второй уперся рогом, обзывал Н. идиотом и скорым пациентом венерического диспансера. Девушка стояла беззвучно. Кончилось тем, что Романов пошел прочь, а Н., действительно ощущая себя идиотом и еще «господином а ля 19 век», вошел с покупками вслед за девушкой в их комнату.