Все так и было, пока из толпы собравшихся репортеров не поднялся парень, чье лицо было скрыто маской. Это сразу же насторожило.
— Господин Виентам, не могли бы Вы рассказать, как президенту удалось избежать наказания за убийство?
Это показалось Блэйну шуткой, но неуместной. Кто впустил этого недоноска в зал?
— Если это какой-то розыгрыш, молодой человек, то сейчас не время и не место для него. Это можно расценивать как клевету. У меня встречный вопрос к Вам: знаете, какое наказание можно получить за это преступление?
— Позвольте уклониться от ответа, господин пресс-секретарь, как это обычно делаете Вы, — молодой человек не унимался. По кивку Виентама охрана уже двинулась к назойливому журналисту, обратившему на себя фотоаппараты и камеры своих коллег. — Президент Хельга Фрэй убила свою младшую сестру. И не понесла наказание за свое страшное преступление. Может и так называемая «клевета» сойдет мне с рук?
Когда охрана была готова схватить человека в маске, он достал из своей репортерской сумки бластер.
— Спокойствие, граждане! Советую лечь на пол!
Парень размахивал им из стороны в сторону, заставив репортеров вопить и повиноваться, охранники пытались сохранять спокойствие, но также подчинились требованиям злоумышленника.
Блэйн Виентам стоял за своей трибуной и ни один мускул на его лице не дрогнул.
— Я не хочу навредить невинным людям, я лишь хочу правосудия для нашего президента.
— Покажи мне неподдельный шок!
Щелк! Щелк!
— Покажи мне страх смерти!
Щелк! Щелк!
— Покажи мне свои испачканные штаны!
Щелк! Щелк! Щелк! Щелк! Щелк!
Пресс-секретарь приподнял руки, показывая свою готовность к конструктивному диалогу. Он надеялся, что сумев отвлечь агрессора на себя, он даст возможность охране повалить отвлекшегося злоумышленника и отобрать у него оружие.
— Что Вы требуете от меня, здесь и сейчас?
— Я хочу показать твердость намерений организации, которую представляю, хочу показать, что мы знаем тайны, которых не знает никто. Я хочу передать послание президенту, чтобы она знала, что мы знаем. А еще я хочу показать, что ради великих целей можно и нужно жертвовать собой.
Парень снял маску. На вид ему было около двадцати лет. Направив дуло бластера на Блэйна, он нажал на курок.
Охрана уже скрутила неудавшегося террориста и паршивого лжерепортера. Блэйн лежит в луже собственной крови под трибуной. В его плече зияет дымящаяся сквозная рана с обожженными краями, но кровь все равно струится из нее, несмотря на ожог, расползаясь по паркету, как пролитая краска.
— Покажи мне агонию!
Щелк! Щелк!
— Покажи мне боль и страдания!