Книга героев. Пугающая история хищной планеты (Москвичев) - страница 13

Если Ульфрик и выберется из-под завала, его ждет горячий прием.

— Доложите обстановку, — вышел на связь маршал Прадон.

— Внутри торгового центра мы попали в засаду, — превозмогая боль от ранений и, возможно, переломов ответил Мунвойс. — Мой отряд уничтожен. В отряде Корена Ида потерь нет. Мы столкнулись с невероятно сильным суперсолдатом, сыном Истреда Кангора.

— Он уничтожен?

— Не могу знать, нам пришлось разрушить торговый центр, чтобы уйти живыми, Ульфрик остался под завалом.

— Как и убежище короля, — маршал сдерживал недовольство. — Готовьтесь к повторной битве. Я отдам приказ разобрать завалы. Если Гроза Бури выжил, его необходимо уничтожить. Также нужно получить доступ к убежищу Истреда. Только когда это будет сделано, ваша миссия здесь закончится.

Маршал прервал связь, Корен посмотрел на измотанного израненного Квазаруса, такой усталости, и моральной и физической на его лице Ид еще не наблюдал никогда.

— Ты слышал, Ид, нужно зарядить батареи и быть готовыми к бою, — почти обреченно сказал Мунвойс.

— Что Вы знаете о нем?

— Об Ульфрике? Думаю, что не больше, чем ты. Он обучался в той же спецшколе, что и мы с тобой.

— Откуда у него такие силы и навыки? Никто из наших солдат не способен на такое. У него более совершенные имплантаты, как объяснить его боевую мощь?

— Не знаю, фирсмурские варвары не сильны в технологиях. Здесь развито скотоводство и земледелие, мелкая промышленность и металлургия, добыча ископаемых, но уж никак не научно-исследовательские институты. Если кто-то и модернизировал имплантаты Ульфирика, то точно не кто-то из местных.

КОРЕН — ПОЭТ, РЫЦАРЬ, МЕЧТАТЕЛЬ

Одинокий и раненый номер Седьмой
Среди черного дыма золы и огня,
Чей-то внук, чей-то сын, чей-то брат, но не мой,
Умирает, подумав: «Кто вспомнит меня?»
И далекий загадочный свет маяков
Отвечает, что он будет помнить бойца.
«Лжешь ты, свет, незнаком я с тобой. Ты — суров!
Даже имя мое не узнал до конца».
«Буду я тебя помнить», — сказала луна.
«Как зовут меня, милая, только скажи!»
«Я не помню, не знаю», — призналась она.
«Замолчи тогда, тошно уже ото лжи!»
«Я тебя не забуду», — шепнул ветерок.
«Хорошо, может, ты вспомнишь имя мое?»
«Нет, прости, я лишь воздух, несущий листок.
И по имени мне не известен никто».
«Убирайтесь лжецы! Я погибну Седьмым.
Командир даже имя мое не запомнил…»
Умирал он во тьме, умирал молодым.
Он свой долг в этой битве последний исполнил.
«Я отвечу тебе на вопрос, Номер семь,
Если есть небеса, или что еще вдруг,
Докричусь и дотуда, богам надоем:
Ты — не имя, не номер, ты — воин, ты — друг!
Маяков яркий свет, ветерок и луна —