У Пиа, самого настоящего повернутого на науке интроверта, был внутренний стержень. И именно он придавал ей силы. На вечеринке, когда они столкнулись с Дариусом, она оставалась до полуночи, хотя Анжело был готов сразу же уйти. Она сжимала его руку в своей руке, водила его за собой по залу и общалась с людьми, заставляя их верить в их отношения.
Его старый мир рушился и на его месте возникал новый. Но ярость и стыд не проходили. Он все больше убеждался в том, что марает чистую душу или даже две чистые души грязью своего происхождения.
Той ночью он лег спать, убежденный, что ему следует порвать с ней. Конечно, он занялся с ней любовью на следующее утро, прежде чем они проснулись. Он не мог противостоять ее нежному запаху и теплым ласковым рукам.
Попытка уйти от нее после этого была бы верхом бездушия. В любом случае он не мог заставить себя сделать это. Каждый раз, когда он пытался установить какие-то границы между ними, она делала или говорила что-то, что он находил очаровательным обезоруживающим, или обнаруживала свою уязвимость, которая вызывала в нем инстинкт защитника.
Он становился по-своему зависимым от нее, что тоже беспокоило его. Она ему нравилась. Она могла рассмешить его и заставила чувствовать себя сильным и необходимым. Она заставила его поверить, что он прекрасный человек, что не соответствовало действительности.
Его ладони вспотели, когда она к нему шла по проходу церкви. Ему было тяжело, ведь он понимал, что связывает ее имя с позором.
Но ему было нужно, чтобы она была рядом с ним. Всегда.
Голос совести продолжал мучить его до тех пор, пока их не объявили мужем и женой. И даже тогда ему пришлось задаться вопросом, сколько времени понадобится ее блестящему уму, чтобы понять, что она совершила ужасную ошибку.
Свадьба состоялась в середине недели, за день до очередного ультразвукового исследования в двенадцать недель беременности. Ее визит к специалисту был последней встречей в ее календаре перед двухнедельным отпуском. Но она ни за что не отказалась бы перенести его на другой день.
- Я должен был отменить этот визит, - сказал Анжело, когда она снова зевнула. - Или перенесли на более позднее время.
- Нет. - Она продолжала бороться с зевотой. - Давай сделаем это и начнем наш медовый месяц. Я с нетерпением жду этого.
Его машина въехала в подземный гараж поликлиники, и в салоне стало темно. Через несколько секунд Анжело выскользнул. Он протянул руку, чтобы помочь ей выйти. Выражение его лица стало серьезным, когда они поспешили внутрь, надеясь, что их не заметят.