Теперь он знал ее лучше, что осветило отдаленность ее снимков. В то время как они были в Австралии, он сделал несколько ее фотографий, и она сказала:
- Я обычно путешествую одна, и я ненавижу делать селфи, поэтому меня никогда нет на фотографиях.
До этого момента он не услышал признаков глубокого одиночества в этом заявлении. Теперь он ясно понимал это, глядя на изображения прекрасных мест, которые она посетила в полном одиночестве.
Он огляделся в ее кабинете. На каждой стене были книжные полки. Три книги были написаны ею - откуда, когда она успела? Почему она никогда не упоминала, что хорошо разбирается в экономике, чтобы писать инвестиционные стратегии для непрофессионалов?
Там были десятки учебников по ряду предметов, несколько учебников о публичных выступлениях и налаживании связей, две полки любовных романов в потрепанных обложках и полка, заполненная журналами. Все они были аккуратно помечены датами.
Он вынул один журнал наугад и не увидел ничего, кроме цифр, дат и латинских имен. Столько информации проходило через ее острый мозг и сколько этой информации она использовала для своих работ?
Потому, что ей было трудно общаться с людьми? Или потому, что ей не с кем было поделиться своими открытиями?
Тогда его сердце действительно начало болеть. Она призналась ему, что чувствовала себя одинокой большую часть своей жизни. Он видел, как она старалась заставить себя общаться с окружающими ее людьми. Все это время он боялся, что она не чувствует к нему ничего искреннего, хотя все, что ему нужно было сделать, - это дать ей понять, как много она для него значит. Как сильно он ее любит.
Он любил ее и скучал по ней. И ему было мучительно больно понимать, что он не знает, куда пропала его жена.
Но найти ее оказалось так же просто, как проверить их совместную выписку по кредитной карте. Фарерские острова. Где это вообще находится?
Он вызвал своего пилота и вскоре направился в сторону Исландии.
Пиа обнаружила, что в ее жизни физический дискомфорт проявлялся всегда именно в то время, когда ей было особенно плохо на душе.
Было что-то обнадеживающее в возвращении к привычной жизни. Она бросила свою верную, прилично изношенную гелевую подушку на подходящий камень, положила дневник на колено, зажала зонт в одной руке и другой рукой начала делать записи о наблюдениях за колонией тюленей.
Ветер дул дождь ей в лицо и на страницу дневника, но именно поэтому она надела резиновый плащ и использовала карандаш вместо шариковой ручки. Сырость пронизывала ее до костей, но у нее были подушка и термос с горячим чаем в качестве утешения. Мужчина, которого она любила, никогда не полюбит ее, и именно поэтому она была здесь. Даже отверженные души могли быть полезны человечеству, если бы они не возражали против монотонной работы и изоляции.