— Ничего не поделаешь, — пробормотал отец. — Послушай, мне нужно идти. Эти солдаты смотрят на меня так, словно готовы перерезать мне горло. Говори скорее!..
Звонок прервался.
«Ему все равно, и ты это прекрасно знаешь».
У Шарлотты защипало в глазах, и это ее разозлило. Тарик все еще пристально смотрел на нее. Она не хотела, чтобы он знал, как мало ее ценит единственный важный человек в ее жизни, не хотела, чтобы он видел ее слезы. Поэтому она проглотила комок в горле, сморгнула слезы и вернула телефон Тарику.
— Спасибо, — сказала она, радуясь, что голос не дрогнул.
Тарик взял телефон и сунул в карман. Его взгляд не отрывался от ее лица.
— И что же он тебе сказал?
Шарлотта вслед за ним перешла на «ты».
— Не думаю, что это твое дело.
— Скоро ты станешь моей женой, — напомнил Тарик. — Все твои дела — теперь и мои.
В нем была какая-то напряженность, которая нервировала ее. Хотя это было не единственное, что беспокоило Шарлотту. В костюмных брюках и черной деловой рубашке с открытым воротом, демонстрирующей бронзовую кожу, он казался ей не менее привлекательным, чем в костюме Адама.
Она поймала себя на том, что смотрит на жилку на его шее, где бьется пульс, и думает о том, что было бы, если бы она прикоснулась к ней губами.
Интересно, какова его кожа на вкус. И что он сделает, если она сделает это?
— Шарлотта, — тихо произнес Тарик, — что он сказал?
Она резко подняла на него глаза, щеки горели от смущения. Он точно знает, о чем она думает, — воспоминание о поцелуе в бассейне обжигало ее огнем страсти.
— Ничего особенного, — хрипло пробормотала Шарлотта, пытаясь выбросить неуместные мысли из головы. — Только то, что ему придется нанять новую помощницу.
Золото глаз Тарика расплавилось, жар в них был подобен солнцу пустыни. Он злится. Но она не могла представить из-за чего.
— И это все?
— Да.
— Это тебя расстроило?
— Конечно, это меня расстроило. — Шарлотта старалась говорить ровно. — Он мой отец, и я никогда его больше не увижу.
Тарик прищурился.
— Не думаю, что ты расстроилась именно поэтому.
Шарлотта не хотела продолжать разговор. Она чувствовала себя разбитой и неуверенной. Каждый раз, когда она смотрела на шейха, стоявшего за письменным столом, ее охватывала боль оттого, что отец исключил ее из своей жизни, а также непривычное возбуждение. Воспоминание о поцелуе все еще горело в ее сознании, хоть она того не желала.
Шарлотта отвела взгляд.
— Может быть, мы поговорим об этом в другой раз? Я должна…
Внезапно она почувствовала прикосновение его ладони к своей щеке.
— Ты надеялась на что-то большее?