8 декабря 1924 года в иске гражданину Кролю Георгию Александровичу к гражданину Толстому Алексею Николаевичу о признании соавторства было отказано. Коллегия по гражданским делам Верховного Суда РСФСР кассационную жалобу оставила без последствий.
Позже Кроль вернулся в Россию, в 1927 году работал на киностудии «Союзкино», написал ряд сценариев. Скончался в 1932 году.
Художница и переводчица Любовь Васильевна Шапорина записала в дневнике историю о том, как ее муж, композитор Юрий Александрович Шапорин, также столкнулся с некрасивым поведением Толстого: «Юрий обедал с Толстым у Горького, и Толстой стал рассказывать, что вот де какое либретто мы пишем для комической оперы, Горький же заметил, что он это читал у Сельвинского. Получился конфуз пренеприятнейший. На другой день Юрий зашел к Толстому… и Алексей Николаевич разбушевался: „Что же это такое? Говорят, что это сюжет Сельвинского, я не хочу в четвертый раз идти под суд за плагиат!“ („Бунт машин“, „Заговор императрицы“ и еще что-то)… Юрий рассказывает, что когда должен был состояться суд над Толстым за „Бунт машин“ Чапека, Щеголев П.Е. созвал Замятина, Никитина, Федина и сказал: „Конечно, граф проворовался, но мы должны его выгородить“. Толстого оправдали, после чего они пошли в кабак и здорово напились. Впоследствии Толстой предал и Щеголева, и Замятина. К чему это его приведет? Я убеждена, что tant va la cruche a l’eau qu’elle se casse»[87].
Вторая пьеса, по поводу которой судился Толстой, – «Заговор императрицы», была им написана совместно с П.Е. Щеголевым. Она рассказывала о попытке Александры Федоровны, жены последнего русского императора, заключить в 1916/17 году сепаратный мир с Германией и передать корону наследнику. Причем, как утверждал Щеголев: «На 60 % действующие лица говорят собственными словами, словами их мемуаров, писем и др. документов». Пьесу ожидал весьма холодный прием критиков, которые писали, что она: «…не историческая хроника. Случайно, вырывая отдельные эпизоды, концентрируясь вокруг нетвердого факта (мечты царицы о единоличном царствовании были только мечтами и заговор не доказан), в отрыве от широкой и страшной картины войны, от истоков, породивших „распутиновщину“». Тем не менее пьеса стала популярной, многие театры охотно ставили ее (возможно, из-за эффектной сцены убийства Распутина). Она шла на шести сценах столицы, в том числе – на сцене Государственного академического Малого театра, в Большом драматическом театре в Ленинграде пьеса выдержала 173 представления. Тогда же, в 1925 году, ее поставили еще в двух ленинградских театрах – Василеостровском и Драмтеатре Госнардома.