Чурка тем временем снова пустился наутек. Бежал как баба, прижав локти к бокам. А Керли летел как на крыльях. Долгое предвкушение, изнурительное ожидание дни напролет – все это осталось позади. Вот он, долгожданный момент.
«Мы отрежем тебе голову…»
Пусть считают это объявлением войны.
Здесь его правая нога оскользнулась на чем-то мокром, и на миг показалось, что он вот-вот завалится на спину, а топор вырвется из рук и уйдет в свободный полет, – но этого не случилось, он не упал; тело его снова пришло в согласие с окружающей средой, а левая нога нашла на земле прочную опору; слегка выставленное вперед бедро обеспечило стабильность центра тяжести, и теперь он бежал еще быстрее, с каждой секундой сокращая разрыв между собой и своей добычей.
Ему даже захотелось, чтобы чурка оглянулся на бегу. Оглянулся и понял, с кем имеет дело.
«Мы отрежем тебе голову и выложим это…»
Но чурка улепетывал без оглядки, так и продолжая бежать по-бабьи. Как перепуганная мышь. Как перепуганная крыса.
Керли замедлил бег. Это было невероятное ощущение. Слишком восхитительное, чтобы не потянуть удовольствие. Именно это называют экстазом погони.
«Мы отрежем тебе голову и выложим это в интернет».
* * *
– Его взяли, – сообщил Ник Даффи, прикрыв рукой телефон.
– Где?
– В кабинете Уэбба.
Тавернер покосилась на Лэма.
Тот пожал плечами:
– Если бы мои слабаки не были слабаками, они бы работали не на меня, а на тебя.
– А при чем тут Уэбб? – спросила она, но не стала ждать ответа. – Впрочем, это не имеет значения. Кто бы это ни был, отведите его вниз, а Уэббу скажите, чтобы поднялся ко мне.
Последняя фраза была адресована Даффи.
– Он уже идет.
– Отлично. Оставьте нас на минутку.
Продолжая отдавать распоряжения, Даффи вышел за дверь.
– Я не знаю, на что ты рассчитывал, но это был твой последний шанс, – сказала Тавернер. – Надеюсь, у тебя выдалось хорошее утро, Джексон, потому что следующее ты увидишь через неделю, которую проведешь внизу. А когда вернешься, у меня будут подписанные тобой признательные показания и все остальное, что я скажу тебе подписать.
Сидя к ней лицом, Лэм задумчиво кивнул. Похоже, он хотел сказать что-то очень важное, но вместо этого всего лишь произнес:
– Я и не знал, что твой Паук так падок до красивых галстучков.
За спиной Тавернер открылась дверь.
– А вот мой Ривер так и не научился их завязывать.
Оказалось, что время на обмен рубашками с лежащим в отключке Пауком было потрачено не зря. Ривер Картрайт, в рубашке и пиджаке Уэбба, прикрыл за собой дверь. Под мышкой он держал черную папку.
* * *
Оглянуться Хасан не мог. Он и перед собой не мог смотреть как следует. Смотреть нужно было только вниз, только под ноги, и вовремя замечать коряги, камни, предательские ямки и ложбинки – все, что могло внезапно ухватить за щиколотку и прервать продвижение вперед. Что касалось препятствий на уровне груди и головы – в этом он полагался на свое везение.