— Что же вы, сволочи, на утреннюю разминку не ходили? — еле-еле процедил я, потирая многострадальные виски, пытаясь приподняться и докопаться до кого-нибудь.
— Обижаете, господин десятник! — гавкнул Бом ещё сильнее. — Всё по чести: нас Штырь с утра гонял на разминку!
— Ага! — подтвердил Бим.
— Молодцы… выражаю благодарность от лица командующего.
— Рады стараться, господин десятник! — гаркнули друзья хором.
«Убью! Вот встану и точно убью!»
Оказывается, я спал в том же доспехе, в каком ходил к командующему: чешуйчатые пластины, нашитые кровельной черепицей на льняную рубаху. Я в таком и в «Сладких кошечках» фланировал, — для солидности. Спать в таком железе — точно все бока отлежишь; однако, мои солдаты — они же не холуи горничные, в конце-то концов, и раздевать меня догола не обязаны.
«Надо бы до Грача дойти… похмелиться…»
Я кое-как вышел наружу. Кашевар колдовал над закопчённым котлом, Шестёрка подкладывал дрова. Штырь стоял, держа руку на перевязи — как всегда. Рядом смущённо и неловко переминались с ноги на ногу три мужика, вид которых вогнал меня и вовсе в смертную тоску: «Пополнение? — да чтоб вас всех…»
— Здрав желаю, господин десятник! — отрапортовал Штырь, вытянувшись и ударив себя кулаком в левое плечо. — За время вашего отсутствия…
— Молчать! — крикнул я, поморщившись и облизав языком сухие губы. — Это кто такие?
— Пополнение, господин десятник…
— Хорошо, пускай зайдут по одному. И, это… спасибо, Штырь. Благодарю за службу.
— Да ладно, чего там.
Я не обратил внимание на этот «неправильный» ответ, не предусмотренный воинским уставом: и голова трещала, и не хотелось шпынять солдата, проявившего сознательность. Злодейская память услужливо рисовала мне прохладные кувшины с капельками влаги на боках, виденные мною в разные годы, в разных местах, — наполненные винным нектаром разного цвета и вкуса или простым пойлом.
У новобранцев клички говорили сами за себя: Рыбак, Бондарь и Столяр. Все трое вливались в армейские ряды впервые. Я окончательно убедился, что мой десяток создан для сбора самого низкопробного сброда, и, конечно же, он такой не один. Вопрос вставал такой: сколько их вообще, и есть ли у Божегории возможность содержать в армии только пригодных для войны, а не таких, одного беглого взгляда на которых было достаточно, чтобы сразу понять, что солдатами им не стать никогда? Мало того, что телосложение не то, так ещё и мозгами боги обидели.
Например, Рыбак пошёл в наёмники для того, чтобы заработать на свадьбу.
— А, если убьют тебя, идиот? Или останешься без руки или без ноги. Нужен ты будешь своей невесте в таком виде?