Вплоть до начала ХХ столетия в сельских общинах рассказывались легенды о практиковавшихся в прежние времена ритуальных убийствах пожилых людей с целью «сбрасывания балласта» с общины. Неизвестно, насколько эти истории достоверны. Однако сам факт их существования и живучести свидетельствует о господствующем в аграрных обществах отношении к старости.
С точки зрения рационального распределения ресурсов в таком социуме, долгожительство — явление негативное, а человек, который осмелился пользоваться жизнью сверх положенного срока, будет рассматриваться как обуза и паразит. «От старых дураков молодым житья нет», «Был конь, да изъездился», «Седина напала — счастье пропало», «Старость не радость, а пришибить некому», «Поколе молод, потоле и дорог». На фоне таких вынужденно сформированных на протяжении столетий стереотипов жизнь после окончания «социально полезного» периода воспринималась как несчастье, наказание, бремя.
Как язык программирует в нас негативное восприятие старости
Каким образом доходит до нашего сознания — и укореняется в нем — эхо давно ушедшей эпохи? Почему так живучи представления о пожилых людях и старении, утратившие актуальность более века назад? Все дело в том, что такое восприятие зрелого возраста вплетено в наш язык на уровне определений, метафор, сравнений… Архаичный посыл, растворенный в языке, как сахар в чае, усваивается с ранних лет, влияет на сознание и восприятие реальности.
«Язык выражает не только знания об окружающем мире, но и наше отношение к явлениям внешнего мира, к другим людям и к самим себе, а также наши эмоции и волевые побуждения, — пишет философ и языковед Г. П. Гарипова. — Таким образом, человек познает с помощью языка и свой собственный язык, и внешнюю реальность, и свое общественное и индивидуальное сознание» [4].
Получается, что язык содержит некий код для нашего отношения к различным явлениям, программирующий восприятие реальности. Поэтому мы можем прекрасно относиться к пожилым людям, однако это не помешает воспринимать старость в негативном ключе. Слова, метафоры, категории, в которых мы мыслим и рассуждаем о старении, будут постоянно направлять нас в одно и то же русло — русло восприятия пожилого возраста как источника проблем и времени утраченных возможностей.
Даже если мы всей душой и телом будем стремиться к долгой и здоровой жизни, стараться воспринимать зрелость в позитивном ключе, подобные языковые коды будут мешать нам, как мусор в обуви. Они будут гасить пламя нашего энтузиазма, питать сомнения, блокировать доступ к физическим и психическим ресурсам.