Разве можно упомнить всех, с кем я беспечно общалась, уверенная в своей безопасности?
Да и кому мог перейти дорогу молодой лорд Осей? Я никогда не слышала, чтобы Эдвин, обыкновенно любезный и обходительный, отзывался о ком-либо плохо. Могли ли у него найтись враги столь могущественные, чтобы иметь в своих рядах менталиста? Эдвин не посвящал меня в дела своей семьи, а сам он занимался разведением породистых скаковых лошадей в загородном поместье. Мне сложно было поверить, что кто-то из его богатых и знатных покупателей мог пойти на убийство конезаводчика, например, из-за проигрыша кобылы на городских скачках.
Нет, здесь, должно быть что-то совершенно иное.
Другой вопрос - откуда вообще взялось подозрение, что я могла использовать на Эдвине ментальную магию. Почтенная леди Осей - я невесело усмехнулась, вспоминая немолодую женщину с вечно поджатыми губами и недовольным лицом - с превеликой радостью обвинила бы меня в том, что я приворожила ее единственного сына, опоив подмешанным в кофе любовным зельем. Но запрещенные зелья - это одно. Их применение легко доказать, противоядие отлично известно, да и зельевару такой проступок грозит максимум штрафом, исправительными работами и бессрочным лишением лицензии. Ментальная магия же - совсем другой разговор.
И, тем не менее, господин дознаватель ни минуты не сомневался в моей виновности.
Да еще и этот поспешный брак, основанный на каком-то глупом полузабытом притянутом за уши обычае. Зачем лорду Кастанелло понадобилась осужденная за использование ментальной магии преступница? И если за его решением жениться на мне крылась какая-то тайная цель, почему он лишь единожды заглянул ко мне после болезни? Заглянул - чтобы тут же пропасть без объяснения причин, и более уже не появляться.
Возможно, я и вовсе не была ему нужна. Но в таком случае, почему было не передать меня господину дознавателю за попытку побега? Или же здесь другое, и лорду Кастанелло с его репутацией, не менее сомнительной, чем моя собственная, тоже не хотелось привлекать к себе излишнее внимание отдела магического контроля? И как вообще господин дознаватель оказался на этой безлюдной дороге именно тогда, когда я решилась совершить побег?
Лишь в одном я была уверена точно. Кто бы ни выходил со мной на связь путем крохотных записочек, спрятанных под салфетками, он непременно сделает это снова.
*
- Обед для миледи, - возвестила горничная.
Поднос с тарелками занял привычное место на пустом прикроватном столике, а женщина тут же покинула комнату. Вынужденное затворничество и полное бездействие не способствовали хорошему аппетиту, и я вяло помешивала ложкой бульон, размышляя, хочу ли я съесть хоть что-нибудь, когда, взяв в руки пряную булочку, услышала знакомый шорох разворачивающейся бумаги.