Точно! Жасмин! Жасмин и сандаловое дерево, один из стандартных рецептов приворотного зелья или зелья, пробуждающего чувственность. Плюс закрепитель, усыпляющий разум. Неужели обычная кошачья мята, если принимать во внимание реакцию Милорда на мое ночное появление?
- Ну правда ведь, миледи? - вырвал меня из задумчивости голос кухарки, отчаянно жаждущей поговорить. Казалось, девушке было скучно в компании более взрослых слуг, и она искала общества кого-то, близкого ей по возрасту. - Танцевали ли вы на балах?
- Раньше я работала помощницей аптекаря и училась в университете, - ответила я. - У меня было мало времени для развлечений.
Кухарка сочувственно вздохнула.
- Но все равно, небось, жизнь-то прежняя у вас была повеселее нашей, миледи. Я вот за всю жизнь в Аллегранце, почитай, и не бывала почти, разве что на ярмарках. А так здесь иногда тоскливо, сил нет. Милорд наш нелюдимый, гостей в доме почти не бывает. Все эксперименты свои проводит, - она по слогам выговорила непривычное слово и нахмурилась, точно копируя чужой тон, - а мы ходи вокруг него на цыпочках. Уезжать надолго нельзя, болтать ни с кем не велено, живем как в тюрьме. А все, -кухарка оборвала фразу, прикрыв рот ладошкой, словно бы только что чуть не сказала лишнего.
Я замерла, не донеся чашку до губ.
- Что, Лоисса? Что ты хотела сказать? Ты знаешь что-то про лорда Кастанелло? Кухарка отвела глаза.
- Да что уж тут, странный он человек, наш милорд, нечего и говорить, -расплывчато ответила она.
- А ты служила здесь при прежних женах лорда Кастанелло? - попробовала я зайти с другой стороны.
Девушка отрицательно помотала головой.
- Нет, миледи. Меня год назад наняли, лорд тогда уже трижды вдовый ходил. Сначала я очень по дому скучала, да и нелегко было здесь, пусть и работы поменьше, чем в иных домах, а потом…
Служанка вдруг замолчала, взгляд ее затуманился, а по губам скользнула легкая мечтательная улыбка. Не стоило и спрашивать, почему сейчас девушке было не так тягостно проводить время в поместье. Я вспомнила молодого извозчика, которого я несколько раз видела из окна по утрам. Отрадно, что хоть кто-то в этом доме был счастлив.
Заметив выражение моего лица, кухарка посмотрела на меня с хитрым прищуром.
- А ведь у вас в городе, говорят, и жених был, верно, миледи? Неожиданный вопрос застал меня врасплох, стерев с лица улыбку. Воспоминания
об Эдвине, в последнее время немного притупившиеся, с новой силой вгрызлись в сердце, заставив стиснуть в пальцах тонкую фарфоровую чашку. Не жених. Муж.
- Был, - тихо сказала я. Девушка ободряюще улыбнулась.