– Ожидайте своей очереди. Вас вызовут.
Я без сил опустилась на единственный стул. Законники молчаливыми тенями встали по обе стороны от меня, а представитель отдела судебных обвинителей подошел отстегнуть пластину блокиратора. Боли я не почувствовала – значит, Майло был недалеко. Мне стало по-настоящему страшно.
Нужно было собраться с силами, подготовиться к предстоящему слушанию, но я едва контролировала подступающую панику. В голове билась единственная мысль: скорее всего, законникам удалось обнаружить на останках Бренци ментальный след, и теперь они собираются осудить меня за применение запрещенной ментальной магии. Нет… не меня. Лорда Кастанелло. Того, кто опрометчиво взял на себя ответственность за смертницу, уже совершившую, по мнению суда, не одно преступление.
Что-то внутри меня кричало, кричало и не могло остановиться.
Лучше бы мы решили развестись в тот самый день, когда Майло предложил мне это…
– Леди Кастанелло, - раздалось из приоткрытой двери. Я вздрогнула, стиснув полы накидки. – Вы приглашаетесь для дачи предварительных показаний. Прошу следовать за мной.
Один из законников подхватил меня под локоть и мягко подтолкнул в сторону двери. На онемевших ногах я с трудом поплелась следом за судебным секретарем.
В небольшой комнате с единственным окном, закрытым частой решеткой, меня ждaли шестеро. Городской судья восседал за невысокой трибуной, равнодушно взирая на расположившихся напротив него людей. Стол слева занимал мужчина средних лет. Серебряные нашивки на эполетах выдавали в нем старшего обвинителя Аллегранцы. За господином обвинителем сидел незнакомый мне лорд с длинными белыми волосами, печально знакомый мне господин дознаватель и… леди Осси. При виде меня мать Эдвина торжествующе усмехнулась и гордо выпрямила спину.
Справа от обвинителя за отдельным столом находился лорд Кастанелло. Он был, пожалуй, излишне бледен, но казался спокойным и собранным. Поймав мой затравленный взгляд, он улыбнулся краешками губ, словно пытаясь подбодрить. Сердце сжалось от боли.
Что же я наделала…
Внезапнo я ощутила на себе чей-то взгляд, от которого по телу пробежала волна дрожи. Справа от судьи на отдельной скамье рядoм с пустовавшей зарешеченной клеткой сидел, сгорбившись, мужчина в полосатой арестантской робе, охраняемый двумя конвоирами с взведенными энергетическими пистолетами. Длинные спутанные волосы арестанта висели сальными прядями. Γрязная одежда болталась на его худом теле. Мужчина глядел прямо перед собой, и я не могла до конца понять, смотрел ли он на меня или сквозь меня. Его взгляд казался совершенно бессмысленным, а зрачки светлых глаз походили на маленькие черные точки. Я с ужасом осознала, что каторжник, по всей вероятности, был безумен.