…И я ведь знаю, что с большинством упоминаемых им людей Дима лично знаком не был, при пересказываемых разговорах не присутствовал и шутку вот эту, которую он только что так остроумно ввернул, я сам же и придумал лет двадцать назад. Но все же какой-то частью мозга невозможно Димке не верить и им не восхищаться. Неважно, чья шутка, а важно, что на каждой свадьбе должен быть генерал. И Дмитрий наш Александрович всегда, в любой ситуации самоотверженно берет на себя роль генерала. Долгом своим считает. Неприятно только, что когда-то он попытался взять на себя роль вождя, которую ему никто не предлагал. У нас и ролей таких не было. У нас и в мыслях не было заводить идейных вождей и харизматических лидеров. Но то была наша компашка, антисоциальная группа из Юркиного клоповника, маргиналы и тунеядцы. А серьезным людям приятно с Дмитрием Александровичем В. соглашаться. Он складно говорит знакомыми словами, он высказывает то, что и его слушателям много раз приходило в голову. Он мягок, он скромен, он никому не мешает себя увековечивать. Исследователи его любят.
Когда-то его любили следователи, но об этом теперь помнят немногие, а сам Димка искренне забыл…
Два дня назад, когда Андрей ехал на конференцию – и, скорее всего, потому что солнце светило, даже припекать начало, и ничто не предвещало сегодняшнего ледяного нудного дождя, – два дня назад он почему-то надеялся на встречу с новыми людьми, воображал себе интересные разговоры и поздние посиделки, придумывал даже длинную речь, которую на этих посиделках произнесет. У Андрея до последнего времени все еще любопытство сохранялось, все еще азарт иногда возникал.
Посиделок, конечно, никаких не было. Был чинный академический фуршет, сугубо стоячий; все держали хлипкие бумажные тарелочки, прогибающиеся под ломтиком сыра и веточкой сельдерея, улыбались, как старые девы на танцплощадке. Узнавали о вакансиях. Разговаривая с ассистентом профессора или с таким, как Андрей, носителем языка и очевидцем эпохи, высматривали через его плечо какого-нибудь собеседника поважнее. Словом, работали люди, поливали и окучивали свои карьеры, ради чего, собственно, и весь сыр-бор затевался.
У него во время фуршета была только одна задача: держаться как можно дальше от соратника по борьбе Дмитрия Александровича В., глазами с ним не встречаться и в разговор не вступать. Молчи, молчи… Вылетит – не поймаешь… А ведь слово твое – не птичка, а черный ворон. Но при этом размышлял о том, что сказать Димке.
…И ведь сказал бы, трус, если б организаторы были пощедрее с алкоголем. Но они выставили две бутылки белого на весь состав конференции. Руководствовались то ли жестким бюджетом, то ли горьким опытом. Во избежание именно таких вот разборок между нами, историческими персонажами.