– Боже мой! – ахнула Виктория и схватилась на грудь. – То есть мы все могли…
– Теоретически – да. Однако по традиции пунш на июньском празднике разливает и пьёт с арендаторами только хозяйка поместья, больше никто. Расчёт Присциллы был верным: леди Элспет почувствовала недомогание почти сразу же после того, как вручила подарки и выпила пару бокалов за будущий урожай. Когда она подходила к часовне, то уже задыхалась, и то, что там произошло, стало последним, что она увидела в своей жизни. Присцилла и правда постаралась, чтобы для леди Элспет всё случилось как можно быстрее.
– Кукла? – инспектор щёлкнул пальцами, обрадованный, что картина хотя бы одного убийства прояснилась. – Она использовала куклу, которую потом обнаружили дети?
Оливия не успела ответить. Дверь снова отворилась с лёгким скрипом, и на пороге возник Хигнетт. Инспектор с досадой махнул ему рукой, и дворецкий занял место у камина, рядом с Филиппом и мисс Прайс, прекратившей, наконец, выдавать себя за баронессу, отчего её подвижное лицо приобрело более свойственное ему выражение детского непосредственного восторга произошедшей на её глазах драмой.
– Наш разговор по душам, мисс Адамсон, имеет всё больше и больше свидетелей, – не скрывал Грумс своего недовольства, и, словно в подтверждение его слов, дверь вновь распахнулась, и в кабинет вошёл Седрик.
За несколько часов, прошедшие с разоблачения Присциллы, он заметно переменился. Обычно суетливый, многословный, сейчас Седрик выглядел спокойным, но спокойствие это было той опасной разновидности, когда человек сам доподлинно не представляет, чего ждать от себя в том новом мире, что его окружает.
Он прошёл через весь кабинет и медленно опустился на диван, стоявший у окна. Солнце вызолотило его светлые волосы, оставив лицо в тени, и до слуха Оливии донёсся короткий прерывистый вздох.
– Так что там с куклой? – щадить чувства Седрика Понглтона инспектор явно не собирался.
– Присцилла заранее соорудила её из простыней и песочных грелок, а потом подвесила на крюк, на котором много лет назад повесилась её мать. Эту картину и увидела леди Элспет, когда вошла в часовню, и увиденное стало для неё потрясением. К этому моменту она уже едва стояла на ногах, и исход был предрешён. Всё случилось быстро. Присцилле только оставалось снять куклу и спрятать её. Действовать ей пришлось второпях, чтобы не отсутствовать слишком долго, а лестницы, которую она предварительно спрятала в зарослях возле часовни, там уже не было. Накануне ее обнаружила Виктория и попросила Хигнетта унести её в дом, поэтому Присцилла просто-напросто сдёрнула куклу с крюка, отчего на нём и остались нити от верёвки. Позже, когда я застала в конюшне детей, играющих с куклой, картина убийства сложилась сама собой. Вот только я ещё не знала, что именно использовал убийца, чтобы спровоцировать сердечный припадок у леди Элспет.