Может, и к лучшему вышло, что ни одна из первостепенных должностей государственных мне не досталась: не слишком обременительное сенаторство, да еще обязанность, буде случится важное дело, присутствовать в конференциях по иностранным делам, оставляли много свободного времени для занятий коммерцией. Разумеется, при первой возможности велел снарядить кибитку — и уехал в Тайболу! Что там делается, я знал сперва от шпионов, потом по рассказам де Геннина; но никакие доношения собственных глаз не заменят.
В ножки бы впору поклониться Вилиму Ивановичу, что сберег начатое мною дело. И даже более: не расточил, но приумножил! Завод меж двух озер, круглый год располагающий неистощимым запасом водяной силы, стал главным арсеналом империи. Сверленые пушки, как бронзовые, так и чугунные, изготовляли в немалом количестве; староманерные литые ныне оставались лишь в крепостях, да частично — на флоте. Фузейные стволы, гладкие и винтовальные, и вовсе теперь выделывали только здесь, развозя из Тайболы по всей России: уральские и тульские мастера ставили к ним замки и ложи, но калибр-то всюду шел один! В полевой армии уже успели избавиться от вечной нашей беды с разнокалиберными ружьями — хотя у иррегуляров и гарнизонных пока еще всяких диковин хватало. Зато в кои-то веки мушкетов производилось достаточно, чтобы не покупать их втридорога за границей. Более того, образовался некоторый запасец. Если со шведами все обойдется благополучно, и сей избыток останется не востребован — при разгорающейся европейской войне можно его сбыть с огромною выгодой. Наконец, винтовальные стволы, извечная моя душевная боль… Почему боль, спросите? Ну, а как же?! Ведь каждого из них едва хватает на три-четыре сотни выстрелов — это при самой лучшей работе и самом аккуратном обращении. А мастерство стрелка шлифуется только постоянной практикой. Идеально было бы экзерцировать егерей каждый день. Но, увы, невозможно. Согласно моему опыту, требуется давать хотя бы раз в неделю по нескольку выстрелов. Иначе в бою мазать будут. Вот теперь попробуйте счесть, долгая ли жизнь отмерена винтовальной фузее даже не на войне, а в самое что ни есть мирное время!
Завод в Тайболе позволил и это преодолеть. К двенадцати егерским ротам, имевшимся в России до войны, прибавилось еще примерно с полдюжины. На бумаге больше — однако не все были должным образом вооружены и обучены. Дорого стоит меткая стрельба, не по убогому русскому бюджету. Но что самое удивительное — как десять лет назад послали в полки на пробу три разновидности винтовальных фузей, так доселе все три и употреблялись. Как называли солдаты, «читтановки», «шометтовки» и «лейтмановки». У каждой нашлись свои поклонники, предпочитающие оную иным образцам; взвесить же все достоинства и недостатки и выбрать лучшую никто без меня не удосужился. Впрочем, и я не стал спешить. Переучить егерей на новое оружие — дело хлопотное и небыстрое. Пусть палят из того, к какому привыкли.