— Вот, пока людей вышколишь, три года и выйдет. Не скажу насчет Англии — вдруг там возможно любых искусников с улицы набрать — а у нас такой срок за удачу надо считать.
— Посмотрим. Если обещанная артель не запоздает, в будущем году пойдет первый чугун. Сначала поставки на артиллерию: ядра, бомбы… Липские заводы не справляются, там угля вечная нехватка. Твой Урал — слишком далеко. Перевоз цену почти удваивает.
Видно было, что собеседник хочет возразить — однако сдерживается. Я тоже задавил готовую прорезаться усмешку. Понятно, что в том удвоении отчасти крылись и его прибытки: зачем упускать деньги, при отсутствии соперничества? Но сейчас он держался достойно, не цепляясь за преимущества, которые в новых условиях сохранить невозможно. Впрочем, для отступления ему был приготовлен тот самый «золотой мост», отрицаемый новейшей военною теорией, хотя в данном случае вполне уместный. Акинфий — это, знаете ли, монстр! Двадцать пять железоделательных заводов, целая армия работников, числом превосходящая войска иных европейских королевств, миллионные обороты… И самое дешевое в мире железо, при вполне достойном качестве! Разорить и вытеснить английских и шведских металлургистов, забрав себе их доходы, можно очень быстро: нужна лишь правильная постановка торговли. С Демидовым непременно следует дружить, иначе сии великие планы идут прахом.
Помимо прочего, еще один вопрос остался невысказанным: а зачем, спрашивается, ставить в Причерноморье чугунолитейный завод под нужды артиллерии, ежели войны с турками нет? Да, вроде бы, пока и не намечается? Персияне — те, правда, доставляли беспокойство. После гибельного для войска Надир-шаха похода в Дагестан, сему государю срочно требовалось восстановить полководческую репутацию в глазах подданных; кого из соседей изберет он для следующего нападения, пока еще совсем не очевидно было. Ясно одно: смирно сидеть шах не станет, ибо единственное, что он умеет и любит, это воевать. Однако, в случае столкновения с Персией, Богородицкая провинция не имеет преимуществ перед Уралом. Моему военному чугуну в сем случае надо плыть весьма неприятный отрезок вверх по Дону; демидовскому же по всем рекам — только вниз…
Так что партнер мой и соперник намотал кое-что на ус — но вслух покамест не спрашивал. Умен, что скажешь! Вскоре выяснилось, что и касательно работников он тоже оценивал положение точней меня. Я-то не отрешился еще от европейских привычек. А тут, на Руси, все иначе. Главное же, препоны свободному движению рабочих рук за время моего отсутствия мало, что не ослабли — даже усилились! Придуманные Петром Великим крестьянские пашпорты, без коих мужик, отошедший на тридцать верст от родной деревни, считался беглым, народ наш быстро научился подделывать. Тьма-тьмущая развелась подьячих, за вполне умеренную мзду пекущих сии разрешительные грамотки, как блины на Масленицу. В ответ власти — тут вполне уместна безличная формула, ибо задумана эта мера была еще при Анне, исполнена же при Елизавете — велели употреблять, на место прежних рукописных, печатные пашпорты. Как часто бывает в нашем отечестве, сразу по введении добавочной стеснительной меры хаос и беспорядок лишь умножились. Во многие провинции, возможно даже в большинство оных, пашпортные листы (как называют французы, бланки) доставить не успели. Там же, где успели, уездные канцелярии не справлялись с заменою документов за предписанный столичными прожектерами срок. Крестьяне в большинстве о сей мере не слыхивали, и продолжали ходить на промыслы с недейственными уже бумагами. Полиция… Да что говорить? Вы, конечно, и сами понимаете, что, кроме увеличения поборов, с ее стороны последствий не было. Исключая Санкт-Петербург: там генерал-полицмейстер Алексей Данилыч Татищев подчиненных застращал до того, что их испуг возобладал даже над алчностью. Те, разумеется, отыгрались на мужиках. Каков итог? Нанять работника в северной столице стало не то, чтобы совсем невозможно — но очень, очень дорого! Что говорить: сама императрица пострадала! Шувалов ей лично, помнится, докладывал: на строительстве нового дворца подрядчики просят по шесть рублей в месяц каждому каменщику; дешевле — просто не берутся. С ума сойти! Плата чернорабочему поднялась выше, чем в Лондоне, хотя съестные припасы и прочие необходимые вещи у нас дешевле вдвое и втрое.